Вендетта для бешеного пса

Поочередно соседи и другие торговцы квартала вставали, чтобы поздравить и пожать Бартоломи руку. Впервые в своей жизни он ощутил себя полноправным членом какой-либо общности. И ощущение это оказалось невероятно приятным.

– Когда ты уезжаешь в Чикаго? – Эбби по-хозяйски навалилась локтем на прилавок.

– Поезд в воскресенье вечером, – ответил Барти, улыбнувшись. Ему всё ещё не верилось, что очень скоро для него начнётся совершенно другая, отличная даже от школы, студенческая жизнь.

– Ты, наверное, сразу забудешь обо мне, – она надула губы и театрально устремила взгляд куда-то вдаль, за пределы лавки, улицы и даже города. – Будешь ходить по клубам, слушать джаз, смотреть на длинноногих танцовщиц.

Барти закатил глаза. Ему студенческая жизнь представлялась совсем иначе. И он хотел было возразить Эбби, что всё совсем не так, и он будет занят по уши учёбой, но вдруг остановил себя. Настало время расставить все точки над «i».

– Послушай, Эбби, я давно хотел сказать тебе, – начал он и осознал, что это гораздо труднее, чем он думал. – Понимаешь, ты мой самый лучший друг. И я не думаю, что я смогу забыть о тебе даже спустя время. Но я не могу тебе пообещать, что не буду смотреть на других девушек.

Его слова были жестоки, но они несли освобождение для неё. Он никогда не сможет дать ей того, чего она ждёт от него, а значит, нет нужды тешить её беспочвенными надеждами. Эбби некоторое время смотрела на него, хлопая глазами, изо всех сил пытаясь постичь перевозбуждённым мозгом смысл сказанного Барти. Когда же это ей наконец удалось, одна за другой из глаз покатились слезинки. Барти обошёл прилавок и сочувственно положил ей руку на плечо. Он дорожил ей, и видеть её слёзы ему было неприятно.

– За что ты так со мной?! – разрыдалась Эбби. Он попытался развернуть её к себе, чтобы обнять и утешить, но получил вместо этого пощёчину. – Ненавижу тебя!

Эбби оттолкнула его и быстрым шагом направилась к двери. Барти проводил её растерянным взглядом. Была мысль пойти за ней и попробовать заново всё ей объяснить, если потребуется, даже сознаться в своём грехе, но он остановил себя.

– Ты всё сделал правильно, – вторя его мыслям, произнёс отец, становясь рядом за кассу.

– Ты всё слышал? – пристыжённо спросил Барти.

– Я не собирался подслушивать. Просто закончил с ревизией на складе в самый неподходящий момент, – он продемонстрировал ведомость в подтверждение. Барти вздохнул, разочарованный в самом себе. – Оставь это. Для неё так будет лучше. Нет ничего страшнее в жизни, чем пустые надежды. Она поймёт тебя со временем. И возможно, когда-нибудь вы снова станете друзьями.

Барти молчал. Им внезапно овладело острое ощущение того, что скоро всё изменится, уже меняется, ему лишь хотелось надеяться, что изменения эти оставят хоть что-то хорошее из его старой жизни.

***

– Эй, Баркли! – послышалось где-то за спиной. Бартоломи чуть замедлил шаг, но не обернулся, будучи не до конца уверенным, что обращаются именно к нему. – Барти Баркли!

Голос повторил, настойчиво пытаясь перекричать гул толпы в лобби. Барти остановился и отошёл в сторону, чтобы поток студентов, дождавшихся наконец рождественских каникул, не снёс его подобно тому, как сносит бурное течение реки хрупкие травинки. Один из его сокурсников Эндрю Миллиган активно зажестикулировал в воздухе руками, рассчитывая привлечь его внимание. Удостоверившись, что Барти его заметил и ждёт, он растолкал сбившихся в стайку девчонок и пересёк широкий коридор.

– Еле успел, – посетовал он, восстанавливая тяжелое дыхание. – Ты очень быстро ходишь.

– Нужно было поспевать за отцом, он без малого семь футов ростом, в два шага пересекает улицу, – попытался оправдаться Барти, но Эндрю это, похоже, мало волновало.

– У тебя уже есть планы на Рождество? – поинтересовался он. – Кирк, ты ведь знаешь его, приглашает всех на вечеринку. Будет живая музыка, девочки.

Эндрю повёл бровями и хитро улыбнулся.

– Извини, я возвращаюсь в Милуоки к семье на Рождество, – ответил Барти. – Нужно помочь отцу и брату. У них сейчас самый сезон.

Эндрю разочарованно скривился. Отказывать и видеть недовольство на его лице было неприятно. Тем более, что и с Эндрю, и с Кирком студенты старались сдружиться изо всех сил. Очевидно, сам Барти удостоился приглашения только благодаря своему смазливому лицу, привлекавшему девушек, и умению танцевать. Но ничего из описанных сокурсником радостей не привлекало его. Три месяца Барти жил вдали от дома. И сейчас хотел поскорее вернуться.

Поддерживать благопристойную репутацию в колледже оказалось куда труднее, чем в родном торговом квартале. Тут в студенческом городке на каждом шагу можно было встретить привлекательного парня его возраста. Пара из них даже вела себя довольно двусмысленно. Но Барти сдерживался и просто делал вид, что заинтересован больше учёбой, чем девицами.