Венера из Антальи

— Ну тогда вы всего и не знаете. Про мафию просто в газетах писать перестали, а она по-прежнему свирепствует. — Я просто решил поразвлечься, фобии иностранцев относительно русских меня всегда раздражали, и захотелось узнать, до какой степени наш водитель способен поверить в вымыслы о наших людях.

Юле явно не нравилась тема, но она молчала, все же разговор в дороге — гарантия того, что водитель не уснет за рулем.

— Я вам скажу правду, — я перешел на шепот, точно таким же голосом я рассказывал Оле в детстве про всякие мистические кошмары и готические ужасы.

Турок непроизвольно напрягся.

— Да?

— Наши туристы только кажутся вам поголовно милыми людьми. Среди них тоже есть мафия.

— Не может быть! Мафия стреляет, режет, убивает. А ваши туристы ведут себя очень спокойно. Загорают, купаются, ну… иногда выпьют лишнего. Подерутся, но только между собой. Местных не трогают.

— Наши мафиози приезжают в Турцию отдыхать, а не работать. Потому и ведут себя смирно. Но иногда случаются и разборки, такие же, как и в России.

— Не может быть.

— Еще как может! Просто пытки, о которых вы говорили, всякие паяльники, вставленные в задний проход, утюги на животах, электрические провода, присоединенные к детородным органам, теперь не в моде.

— Почему? — водитель тоже перешел на шепот.

— Следы на теле остаются. Теперь для выбивания денег из бизнесменов используют гробы. Последний писк мафиозной моды.

Круглова неодобрительно посмотрела на меня, мол, зачем провоцировать.

— А как это? — искренне заинтересовался турок.

— Бандиты похищают бизнесмена, и если он отказывается платить, кладут в гроб, зарывают на денек в землю, чтобы подумал. Действует безотказно. И никаких следов на теле.

Водитель осмысливал услышанное.

— А если не заплатит, даже после того как выкопают? — Было видно, что он поверил и даже успел примерить себя на роль похищенного. — Бывает же, что денег не окажется.

Я пожал плечами:

— По-разному бывает. Или назад закопают, или дырки просверлят и в воду бросят, или пилой распилят. Распиленные гробы часто в лесах под Москвой находят. Пустые. Мясо дикие звери растаскивают.

Недоверчиво улыбающийся турок крепко задумался, а потому пропустил «спящего полицейского». Грузовик тряхнуло так, что я больно ударился макушкой в потолок.

— Осторожнее, не дрова везете, — вырвалось у Юли Кругловой.

Водитель машинально бросил взгляд в кузов. Челюсть у него тут же отвисла. От встряски картонная упаковка, в которую был завернут выставочный гроб, развалилась. Торжественный и мрачный, он перекатывался теперь на колесиках от борта к борту.

Визг тормозов слился с визгом Юли. Турок так резко вдавил педаль, что к шишке на макушке у меня добавилась и шишка на лбу. Через секунду перед моим лицом плясало широкое изогнутое лезвие ножа. Откуда выхватил его водитель, так и осталось для меня тайной.

— Мафия… — процедил он сквозь зубы, — на х…! Вон! Зарежу к е…ям!

Все-таки русский он выучил неплохо.

— Мы… — Я замолчал, по ошалевшему взгляду понял, объяснять что-либо бесполезно, и поднял руки с растопыренными пальцами.

Юля клацала зубами от страха.

— Мы выходим, выходим… — как при сеансе психотерапии, вкрадчиво повторял я, а Юля никак не могла справиться с дверной ручкой. Наконец замок поддался.

Круглова пулей выскочила из машины, бросилась к придорожным кустам. Я все же покинул кабину, сохраняя достоинство. Дверца захлопнулась перед самым моим носом. Взревел двигатель, и грузовик, подскакивая, помчался. Наверное, мне суждено было каждый день совершать в Турции пробежки.

— Стой, идиот! — отчаянно кричал я, мчась за набирающей скорость машиной.

— Гроб отдай, придурок! Он не мой! — визжала где-то сзади Юля.

В зеркальце заднего вида блеснули безумные глаза водителя, и он прибавил газу. Грузовик мигом исчез за поворотом вместе с выставочным гробом.

Я схватил Юлю. Кажется, она собралась бежать до победного конца.

— Не догоним, — я тяжело дышал, прижимая к себе Круглову.

— Что же теперь будет? — вымолвила она, и на глазах показались слезы.

— Ничего страшного, надо только позвонить твоему турку, он позвонит в полицию, все объяснит, машину остановят. Все обойдется.

— Су… су… сумка в машине осталась. Мо… мо… мобильник и документы там, — трясущейся рукой Юля указывала на горизонт.

— Мой тоже, — вздохнул я, — и деньги. Пошли.

И, взявшись за руки, мы зашагали по шоссе.

13 Оля Обыск и бегство

Тент уличного кафе шелестел над пластиковыми столиками, словно опрокинутый парус. Кипарисы отбрасывали на берег приятные равномерные тени. Солнце ласкало лицо и открытые плечи. Я заказала легкое сухое вино и уселась одна; никаких новых знакомств больше заводить не хотелось.

За последние дни я уже перестала чему бы то ни было удивляться. Наверное, если бы сейчас из моря выполз сказочный дракон, я бы угостила его вином и ласково потрепала по загривку. И потому появление нескольких полицейских машин у фасада гостиницы было воспринято мной как нечто само собой разумеющееся: уж если из исторического музея украли знаменитую Венеру Анталийскую, то почему бы полиции не поискать ее и в отелях?