Венера из меди

– Неприятно, Цезарь,но это было сделано для твоего отца. А когда я взял слитки, мне тоже надо было действовать скрытно. Мы искали беглеца. Анакрит может подтвердить, что это была непростая задача, на которую он сам бесплодно потратил несколько недель…

Челюсти Тита одобрительно сжались.

– …Меня попросили применить мою смекалку. В итоге, мои необычные методы стали причиной того, что твой отец включил в персонал своих служащих меня…

– Это так, – сказал Тит Анакриту резко.

– …Маска водопроводчика на нелегальном рынке помогла мне найти пропавшего человека. Так что маскировка сработала, Цезарь, как тебе это известно.

Шелковым голосом Анакрит напомнил Титу, что слитки, которые я позаимствовал, были необходимы в качестве улик в деле о заговоре.

– Какой обвинитель будет тащить несколько тонн металла в суд? – спросил я. – Вы все знаете, что слитки существовали. Имелись подтверждающие это документы; преторианские гвардейцы уложили слитки, и покорителю Иерусалима я не нужен, чтоб напомнить, мол первое, чему учат новобранцев – подсчитывать все, что попадает им в руки…

Тит сочувственно улыбнулся. Он хотел, чтоб я опроверг обвинения. Я не был наивным. Я знал, что может подвигнуть императора оставить меня в покое: Тит и его отец должно быть столкнулись с какой-то крупной заморочкой, и хотели, чтоб я разрешил ее.

– Я предполагаю, – неизящно намекнул Анакрит, – ты намеревался вернуть деньги от продажи слитков? Или ты растратил всю выручку на женщин и пьянки?

Я выглядел потрясенным. Была всего одна женщина (Елена Юстина); ну пока мы были в Кампании с ней, и еще мой племянник, и Петроний Лонг заодно, и его жена и дети (если уж вспоминать), все мы спокойно ели и пили за казенный счет, но тому объяснением было ведь мое задание от императора.

– Не вешайте вину за задержку на меня, Анакрит! Заключение в Латомийскую тюрьму было незаконным – ведь я использовал те немногие дни, что успел побыть на свободе, чтоб повидать своего банкира и оговорить перевод этих денег в Тайную кассу…

– Хорошая новость! – успокоился Тит. Необходимость списать деньги была единственным препятствием для него, чтоб меня отпустили.

– Но я должен предупредить, Цезарь, – быстро извинился я, – так как я продавал металл нелегально, но и сумма выручки совсем не такая, как при продаже на обычном рынке…

– Он лжет! – взревел Анакрит, – У меня есть полный список его активов. Очень короткий список! У этого краснобая нет ни полушки!

Вот так и доверяй своему банкиру хранить тайну вклада… Но я понял, что Анакрит залез в мою кубышку за день до того, как я продаж своего скакуна; теперь у меня были средства, которые от, должно быть, просмотрел. Теперь не отвертеться. Вздохнув, я мысленно поцеловал на прощание Малыша (или то, что осталось от бедной лошадки, после моих трат в Септе Юлии).

– В этом тронном зале есть лжец, но это не я! – я снял свое кольцо. – Цезарь, если ты пошлешь это к моему банкиру, то сможешь все уладить уже сегодня вечером.

Внезапно заподозрив что-то, Анакрит стал жевать свою губу.

– Слова честного гражданина! – Тит, смутившись, нацелил хмурый взгляд на шпиона, а его слуга, тем временем, взял мое кольцо, в качестве подтверждения моему банкиру, чтоб разорить меня.

– Кажется, это снимает твои обвинения, Анакрит!

– Правда, Цезарь. Если только деньги придут!

– Ты можешь мне верить! Имей в виду, – грустно проворчал я, – я не хочу, чтоб меня оправдали благодаря лживым отговоркам. Если это всего лишь трюк, чтоб сделать меня более сговорчивым для какой-то грязной тайной миссии, с которой никто из ваших штатных сотрудников дворца не может справиться, честно скажу, я предпочту тюрьму…

Тит успокоил меня, слишком поспешно, чтоб это было правдой:

– Дидий Фалько, никаких осложнений нет. Я объявляю тебя свободным человеком!

– И независимым человеком? – начал я торговаться.

– Как всегда! – отрезал он, но затем порывисто добавил. – Итак, ты готов кое-что сделать для моего отца?

Отлично! Прямо из тюрьмы и сразу в фавор. Анакрит выглядел негодующим.

– Рад бы, сударь, но тюрьма не подходящее место для меня; мне надо выздороветь.

Снова в фавор, а потом снова в еще большую немилость.

Тит Цезарь знал меня на протяжении последних четырех месяцев; достаточно долго. Он принял свой самый приятный и любезный вид:

– Что я могу сделать, чтоб переубедить тебя, Фалько?

– Хорошо, – стал размышлять я. – Сначала ты мог бы попробовать заплатить мне за последнее задание, которое я выполнил для Веспасиана…

– А затем?

– Это могло бы помочь, сударь, чтоб мне заплатили за предпоследнее задание!

Он резко выдохнул.

– Британия? Тебе еще не заплатили за Британию?

Я скромно потупился. Тит что-то рявкнул секретарю, стоявшему в тени его трона, и заверил меня, что немедленно будут приняты меры.

– Спасибо, Цезарь, – сказал я, намекая что слово "немедленно" в дворцовом лексиконе имеет смысл "неизвестно когда".

– Как только ты получишь деньги, ты, возможно, почувствуешь себя готовым вернуться к официальной службе?

– Как только я их получу! – бросил я ему вызов.