Венера Прайм

– Ты, мы и то, что осталось от Амальтеи, обойдем вокруг Юпитера чуть больше чем за двенадцать часов. Хорошо известная теорема гласит, что если тело падает с орбиты в центр притяжения, то для этого потребуется точка один семь семь периода. Другими словами, все, что упадет отсюда на Юпитер, достигнет центра планеты чуть более чем за два часа. Как я уже говорил, ваш компьютер, если он работает, подтвердит это.

Последовала долгая пауза, прежде чем Марианна снова сказала: «продолжай», голосом, который казался лишенным всякого выражения.

– Падение к центру Юпитера – это, конечно, теория. Все, что упадет с нашей высоты, достигнет верхних слоев атмосферы Юпитера за значительно меньшее время.

Когда она не сразу ответила, Форстер добавил немного злобно:

– Надеюсь, я вам не надоел? Мы рассчитали фактическое время, и оно составляет около часа и тридцати пяти минут. Вы работали с нами достаточно долго, мисс Митчелл, чтобы заметить, что по мере того, как масса Амальтеи испаряется, а она сжимается под нами, то, что и изначально было ее слабым гравитационным полем, стало еще значительно слабее. Компьютер говорит нам, что скорость убегания сейчас составляет всего около десяти метров в секунду. Все, что выбрасывается с такой скоростью, никогда не вернется. Думаю, вам это понятно.

– Да, конечно. – В ее голосе не слышалось нетерпения, потому что она соображала быстро и, возможно, уже поняла, куда клонит Форстер.

– Я перейду к делу. Мы предлагаем сэру Рэндольфу совершить небольшой выход в открытый космос, пока он не достигнет положения непосредственно над Юпитером. Мы отключим маневровый блок его скафандра. Мы будем иметь возможность привести его в действие, но он нет. Мы собираемся, э‑э, позволить ему медленно падать. Мы будем готовы забрать его с помощью «Вентриса», как только вы дадите нам подробные указания о местонахождении статуи, которые, по заверению самого сэра Рэндольфа, у вас есть.

Марианна колебалась, и затем она сказала:

– Я хочу поговорить с Рэндольфом.

– Простите, но это невозможно.

Блейк, прислушиваясь, подумал, что нетерпение Форстера было слишком очевидным – это был критический момент.

– Билл на летной палубе? – спросила она очень тихо.

– Хокинс? Мм, на самом деле, да…

– Дайте мне поговорить с ним.

– Ну, если вы… если вы хотите.

Хокинс вышел на связь. Его голос был полон вины и страха:

– Я возражал, Марианна. Я подам официальный протест, обещаю. Но Форстер непреклонен. Он…

Форстер сердито оборвал его:

– Довольно, Хокинс. И больше никаких отступлений, мисс Митчелл. После того, что я вам рассказал, я уверен, вы понимаете, что время жизненно важно. Час и тридцать пять минут пролетят довольно быстро, но если бы вы могли наблюдать за тем, что происходит с Амальтеей, вы бы согласились, что у нас есть гораздо больше времени, чтобы проверить любую информацию, которую вы решите нам дать.

– Это блеф, – сказала Марианна.

Блейк встревожился. Все шло не по плану.

Потом она продолжила:

– Я не верю, что ты сделаешь что‑то подобное. Твоя команда тебе не позволит.

Блейк расслабился.

Она пыталась передать жесткость и то, как она это делала было достойно похвалы, но все же в ее словах смешались ужас и недоверие.

Профессор выразительно вздохнул:

– Очень жаль. Мистер Мак‑Нил, мистер Гроувз, пожалуйста, возьмите пленника и действуйте, как вам приказано.

На заднем плане послышалось торжественное «Есть, сэр» Мак‑Нила.

– Что ты сейчас делаешь? – Спросила Марианна.

– Сэр Рэндольф и его друзья собираются на небольшую прогулку. – Жаль, что ты не видишь этого сама. – ответил Форстер.

Реплика Блейка – он взволнованно вмешался:

– Профессор, что мешает Марианне думать, что все это – колоссальный блеф? Она хорошо узнала вас за эти несколько дней – в конце концов, вы спасли ей жизнь, и она не верит, что вы действительно убьете этого парня, бросив его на Юпитер. И даже если бы вы это приказали, она знает Ангуса и Тони – и, вероятно, не верит, что они способны этот приказ выполнить.

Марианна молчала.

– Ну, – продолжал Блейк, – она, вероятно, считает, что видит нас насквозь, и мы выглядим очень глупо.

– Что ты предлагаешь? – Спросил Форстер.

– Я думаю, мы должны позволить ей выйти из этой консервной банки и посмотреть самой. Она знает, что мы не заинтересованы в том, чтобы схватить ее – если бы мы были заинтересованы, я бы уже отбуксировал ее обратно к «Вентрису». И она никогда бы этого не узнала.

На то, чтобы осознать это предложение, ушло около четырех секунд – чуть больше, чем потребовалось Марианне, чтобы запечатать шлем. Все взрывные болты люка капсулы разом сорвало, и квадратный люк полетел кувырком прямо в небо. Сама массивная капсула отскочила и медленно поплыла назад. Марианна выбралась из открытого люка.

Очевидно, она уже решила, что «Лунный Круиз» – бесполезный пережиток прошлого. Новая игра будет разыгрываться здесь, в вакууме; кто бы ни выиграл или проиграл, кто бы ни вернулся домой, он вернется домой на «Вентрисе», если не на космическом катере.