Венец

Создание новых епархий.

Муромское училище, как единый центр подготовки новых и фильтрации существующих церковников.

Норматив размера прихода.

Приглашение из Царьграда учителей и попов.

Отправка туда стажеров.

Перераспределение церковного имущества и церковников по всей Руси, а не внутри каждой епархии.

Программа, понятно, «минимум».

До некоторых последствий они сами дойдут. Например, захиреют школы при епископах и монастырях. Не — я закрою, а сами. Дешевле получить готового работника, чем годами воспитывать своего, с результатом неизвестного качества. А то, что местное качество ниже Муромского — будет доказано неоднократно.

Тут некоторые возопят: качество не важно, лишь бы тягло приносил! — Да ну? Сходите в армию. И скажите там, что качество бойца значения не имеет. Что ежели чудак ружьё своё пропил, нажрался и в мокрых штанах под танком валяется — это на обороноспособности никак не сказывается.

Епархия — не собственность епископа. Это часть системы, церкви, данная ему в управление. Если есть на руках пачка доносов про «отцов святых», которые в алтарь заползают и там блюют громче хора певческого, то возникает вопрос:

— А ты, владыко, своё ли место занимаешь?

И тут же напрашивается ответ. В форме пострижения в иноки кое-какого Пустоозерского монастыря. Такой обители пока нет, но я сделаю. И не одну.

Всё это — только тезисы. Пожелания. Каждый из пунктов развернётся не в сотни — в тысячи конкретных решений. По конкретным людям, храмам, приходам… тысячи скандалов, ссор. Куча труда и эмоций.

Но я их проинформировал. Не приказал, не «объявил волю Государеву», но сообщил, посоветовался, явил уважение. Дал возможность стать моими союзниками. Со-товарищами. Насколько надёжными? — Не знаю.

Полагаю, что для каждого придёт время предать. Для каждого, кто доживёт до такого момента. Это будет обязательно: у них есть свои «границы допустимости». Средневековые. Мои — иные. Вряд ли кто-то так в меня уверует, что безоглядно за мною последует. Все эти люди, даже сотрудничающие, поддерживающие мои дела и мысли — времянка, промежуточное решение. Но других нет.

* * *

Я совсем не трогал в разговоре тему монастырей.

Надоело уж, но не могу не вспомянуть коллег.

Представление о монастырской жизни у попандопул… лубочно-атеистическое. В лучшем случае проскакивают кое-какие куски из описаний русских монастырей конца 19 века, или, чаще, что-то католическое, века восемнадцатого. Для «Святой Руси» это всё… не про нас.

Монастыри на Руси весьма разнообразны. Используют византийские, южнославянские, западноевропейские и ирландские практики. Бывают монастыри княжеские, боярские, епископские, кончанские. Две последние категории — недавняя обновка, лет двадцать. Есть доминиканцы в Киеве и ирландцы в Новгороде.

Особо: иноческие общины. Эдакие «коммунары Христа». Самоуправляемые и самоорганизованные обители отличаются сплочённостью, сами избирают игуменов без обращения к власти святителей. Такие настоятели часто не обладают священническим саном и повлиять на них крайне сложно. Нередко они из странствующих монахов, т. е. не относятся к чьей-то конкретной юрисдикции.

Позже новгородцы воспользуются этой независимостью игуменов-архмандритов.

Власть в Новгороде последовательно «размазывается по ветвям». Князь лишается части полномочий в пользу посадника, потом тот — в пользу тысяцкого. Позже вырастает значение архиепископа. Наконец, и его укорачивают архимандритами. Потом зовут Москву, которая всех расставляет по местам.

Архиереи сами дойдут до понимания, что сильная власть поможет им сделать то, что они и сами делают тяжко, долго, скандально — привести монастыри к подчинению.

Есть ещё ряд тем. Про которые — рано. Имущество церковное, движимое и недвижимое. Вклады, благодарственные и посмертные. Решения Ивана III по этой теме. Роскошь убранств и одежд в голодающей стране. Перемещение монастырей на новые земли. Много разного из утверждений «нестяжателей».

До них ещё лет триста, но начинать уже можно.

«Значение проповеди нестяжания как составной части монашеского аскетического идеала — в её влиянии на „мирское“ общество, на такую черту русского национального менталитета, как отношение к собственности и к использованию чужого труда».

Ликвидация, как явления, странствующих проповедников — оно архиереев очень тревожит. Ограничение паломничества в духе Нифонта. И то, на что ещё никто замахнуться не посмел: прекращение нищенства.

Благотворительность в «Святой Руси» — «слепая». Раздача милостыни, при которой какие-либо расследования и расспросы нищих запрещены. По Иоанну Златоусту:

«Ты не должен разузнавать у бедных, что они за люди, потому что ты принимаешь их во имя Христа».

Я не собираюсь инновировать чего-то в духе «сферического коня в вакууме». Нет, наше, исконно-посконное. Просто чуть раньше. Спрогресснём лет на четыреста.