Венец Девы (СИ)

  Смог в небе понемногу начал расползаться, в нем образовались дыры. Прорехами в смоге не преминули воспользовались лучи света, прошмыгнув вниз и разбившись о мостовую. Всего известно три луны, раньше, возможно, было больше. В ту ночь на небосвод взошла Нут, но свет ее был иным. Обычно цвета лазури в ту ночь он блистал перламутром. Он изливался дождем жемчуга. Словно звезды падали с небес и прыгали по мостовой, катились, рассыпаясь на мельчайшие искорки и частицы звездной пыли. Даже свет фонарей преобразился, сделался ослепительно ярким, будто звезды были заключены внутри мутного стекла, как бабочки в склепе ладоней. Свет и тьма, низменное и волшебное, - все перемешалось в ту ночь. Себастьян никогда не видел ничего подобного, и никто из простых смертных не видел, только жители Лазурной долины на Празднике урожая каждый год, но и они к утру забывали. Такая сказка не для глаз человеческих, она происходит за пределами узкого кругозора людей, а когда даже крохотный лучик сказки выглядывает из-под завесы шаблона происходит нечто неописуемое, невыразимое, идущее вразрез с законами мира, прямо как то, что происходило теперь.

  - Время! - гаркнул кот, вдавливая одну из кнопок на часах. Циферблат отскочил в сторону, а стеклышко, покрывавшее его, распалось на множество линз разного размера, которые затем поднялись вверх и выстроились башенкой, образовав конус. - Полезай! - скомандовал кот и распахнул пасть. Челюсть его отвисла до уровня мостовой, язык выкатился, как ковровая дорожка. Голубь сглотнул и неспешно приблизился к коту, занес одну лапу над зубами (он не носил туфель, как его напарник, и имел ноги, как у голубя, с небольшими, но острыми коготками). - Пошевеливайся! - рыкнул кот, его голос изменился, теперь за обликом кота скрывался разъяренный лев. Голубь только отступил от его рыка и замер в метре, его тело сковал страх. Тогда кот сам набросился на напарника, разинув пасть еще шире и проглотив голубя целиком за раз. Затем он с натугой закатал язык за губу, оторвал нижнюю челюсть от мостовой, и чудесным образом вернулся к своим прежним размерам. Отряхнувшись, кот взобрался на футляр с Эльзой, и поднял часы вверх. Спустя мгновение яркая вспышка озарила улицу, вобрав в себя весь свет, что уже был там прежде, и все немногие остатки тени, которые еще прятались в щелях между камнями мостовой. Кот исчез и футляр исчез, улица исчезла, а Себастьян отпрянул от окна, прикрыв глаза рукой. Когда же через несколько секунд он рискнул выглянуть опять в окно, на улице была ночь и только носовой платок остался лежать на том месте, где раньше находились гости и футляр.

  Одев ботинки наспех и даже не зашнуровав их толком, Себастьян бросился к выходу из дома. Лишь на мгновение он замер на краю первой ступеньки лестницы, ведущей со второго этажа, едва не свалившись вниз; Секунду послушал, а убедившись, что никто из домашних так и не проснулся, мальчик продолжил движение. В коридоре на первом этаже, на полу в одном месте обнаружилась едва заметная царапина - след от футляра. В остальном же пол был цел и ничто в коридоре более не выглядело тронутым, но и этой царапины с лихвой хватит на небольшую утреннюю истерику. По утру Мария непременно увидит ее и свалит вину на детей, после чего кто-то обязательно понесет наказание. Скорее всего тот, кто будет отнекиваться пуще прочих, или лгать недостаточно умело, так или иначе Манфреду ничего не грозит.