Венец на двоих (СИ)

Отдав караулу необходимые распоряжения, Тера вернулась в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Эчиелле, расположившийся в кресле и вытянувший ноги, уже отпустил иллюзию и, слегка морщась, растирал левый бок, стараясь делать это как можно более незаметно. Встретившись взглядом с королевой, он нахально ухмыльнулся, став вдруг лет на десять моложе своих сорока с лишним.

— Ну и как тебе красавчик Бейран? — поинтересовался Эчиелле. — Выглядит он, по правде говоря, не слишком презентабельно, зато прирожденный лидер. Как только я услышал, что он собирает вокруг себя своих парней, тут же смекнул, что недурно бы поставить их тебе под руку…

— Я велела тебе оставаться в постели! — ледяным тоном проговорила Ильтера, проигнорировав его реплику.

Она сделала несколько шагов и остановилась прямо напротив кресла Эчиелле, уперев руки в бока. Пару мгновений он делал вид, будто не замечает, как королева сердита, но потом недовольно сверкнул глазами и опустил голову, подбирая ноги.

— Она мне велела! — хмыкнул чародей. — Изгнанники не выполняют приказов, даже королевских!

— Ты не изгнанник, а безголовый болван! — рявкнула Ильтера, продолжая сверлить его взглядом. — У тебя мозгов не больше, чем у степной мыши!

— Ты мне тоже нравишься, девочка! — буркнул Эчиелле.

Тера рыкнула еще что‑то невразумительное, но, по правде говоря, уже злилась вовсе не настолько, насколько пыталась продемонстрировать. Поначалу, увидев у себя в кабинете посланца в мерцающей маскировке, она и впрямь рассердилась так, что готова была камни жевать, но теперь, после содержательной беседы с Бейраном Уореном, ее настроение заметно улучшилось.

Обогнув рабочий стол, королева снова уселась на свое место и продолжила кидать на собеседника острые взгляды. У Эчиелле хватило ума и совести казаться немного смущенным. Он пока не полностью оправился от нападения на улице Мечников, и Ильтера действительно считала, что ему лучше всего оставаться в постели еще, как минимум, дней пять. Впрочем, она не сомневалась, что любые попытки запретить ему поступать, как вздумается, обречены на неудачу. Ей бы следовало примотать его к кровати веревкой! Но, к сожалению, Тера не могла каждый день навещать своего нового пациента, который к тому же устроился выздоравливать на улице Мечников.

Пока сорокашестилетний мужчина в узких темных штанах, потрепанном кафтане и невысоких мягких сапогах старательно делал вид, что смущен, Ильтера могла еще раз хорошенько разглядеть его. Вслух она по — прежнему называла чародея Эчиелле — он сам попросил об этом, — однако мысленно ей больше нравилось обращаться к нему по настоящему имени. В ее кабинете сидел Тайрис Морн, средний из трех братьев, бывший на восемь лет младше мятежника Орвина. Королеве Эрнодара он приходился родным дядей — и по этой причине считал себя вправе не только опекать ее, но и называть «девочкой» и «малышкой», как многие старые друзья.

Еще тогда, на темной улице Мечников, она поняла, кто перед ней. Изумрудно — зеленые глаза — фамильная черта Морнов — смотрели на нее с таким откровенным вызовом, словно она в зеркало гляделась. Кроме того, у них имелось и внешнее сходство, свойственное близким родственникам. Стоило Тайрису представиться, как Ильтера поняла, почему он так настаивал, чтобы об их знакомстве и сотрудничестве не знал никто, включая Дорнана. Если бы выяснилось, что Тера общается с одним из своих дядьев, это погубило бы ее репутацию намного вернее, чем сотня любовников! Тайрису и Астору — младшему из братьев — Морнов — было официально запрещено появляться в столице. Поэтому зеленоглазый чародей и вынужден постоянно носить магическую завесу, даже просто гуляя по улицам.

По правде говоря, их принадлежность к одной фамилии объясняла все. И то, что Тайрис начал опекать ее еще на границе (оказалось, что братья нашли приют в одном из тамошних Домов — Эчиелле наотрез отказался сказать, в каком именно, чтобы даже случайно не вовлечь помогавших им людей в неприятности), и то, что прикрывал спину племянницы и ее мужа в столице, и его согласие работать на королеву. И даже то, что он согласился научить ее взаимодействовать с землей — лишь благодаря этому таланту они оба уцелели той безумной ночью, когда эрнодарская гвардия уже выехала на соединение с Домами, а над горизонтом висели все три полные луны.

Неожиданно обнаружив под маской родственника, Ильтера той ночью с большим трудом дотащила его до дома, где поселился Тайрис. Ей удалось залечить большую часть его ран, но Эчиелле все еще был неимоверно слаб. Он заверил королеву, что утром к нему обязательно заглянет одна из соседок, а вообще он прекрасно справится и без женской помощи — бывал в переделках и похуже. Правда, Ильтера не очень‑то поверила и собиралась навещать его так часто, как сможет, — но с тех пор выкроила лишь одну ночь, чтобы заглянуть на улицу Мечников. И вот, пожалуйста: стоило на недельку отвернуться, как он уже не только вылез из кровати, но и занялся насущными делами, хотя и иллюзию‑то свою пока с трудом поддерживает!