Венец одержимых. Золотые миражи Востока

И сейчас самой большой помехой для него был Ричард, метавшийся по Палестине подобно льву в клетке. Располагая сильной армией, он не смог взять Иерусалим. Уставшие воины все чаще смотрели на запад, то ли ожидая оттуда помощи, то ли думая о пути домой. Сколько Конрад ни думал, каким образом вынудить бесшабашного героя побыстрее вернуться к своим английским делам, но так ни до чего и не додумался.

Внезапно он остановился. На него как будто повеяло неведомой опасностью, и он вгляделся в идущих ему навстречу двух нищенски одетых людей. Их лица были неподвижны, глаза излучали холод смерти. И в его памяти всплыли события годичной давности.

…Шторм налетел на Тир внезапно. Гигантские волны бились о скалы, выбрасывая в вверх облака мелких брызг. Редкие зеваки наблюдали, как купеческий корабль с трудом лавируя среди грозных валов, входил в гавань. Найдя тихое место, он бросил якорь и к берегу отошла небольшая лодка.

Конрад принял капитана корабля с некоторой долей подозрительности. Тот сдержанно поклонился и сказал:

– Господин, нас занесла в твои владения неожиданная буря. Как только она закончится, мы покинем твою гавань.

– Что вы везете?

Капитан надменно посмотрел на Конрада и в его голосе прозвучала неприкрытая угроза:

– Корабль и груз принадлежат ассасинам. Надеюсь, тебе не нужно объяснять, кто это такие?

Кто же не знал о грозной секте мстителей, державшей в страхе весь Восток?! Их жертвами были эмиры и правители. И если их глава приговаривал кого-то к смерти, то ни крепостные стены, ни бдительная охрана не могли спасти жертву от неминуемой кары!

Однако Конрада не смутила наглость капитана:

– За твоими ассасинами числится давний долг перед христианами. Мы не забыли, как сорок лет назад они убили графа Раймунда из Тулузской династии, потомка легендарного предводителя первого крестового паломничества.

Он помолчал и вынес приговор:

– Те, кто долго живут, говорят так: «Голова человека держится на кончике его языка». Твоя неразумная голова будет отрублена вместе с дерзким языком. А команда посидит в каземате, пока не наберется почтения к христианам. Корабль и груз я беру в казну Тира. Верь, они послужат святому делу, – и он дал знак воинам увести капитана…

Маркграф, как во сне, смотрел на быстро приближающихся незнакомцев. Оказавшись на расстоянии нескольких шагов, они выхватили кинжалы и бросились на него. В его мозгу вихрем пронеслась мысль: «Ассасины и вправду ничего не забывают!» Один из нападавших подбежал к Конраду вплотную. Маркграф почувствовал, как холодная сталь вошла между ребрами и острое жало укололо сердце. В его груди полыхнуло пламя, сознание померкло и перед мутнеющим взором проплыли знакомые с детства картины далекой родины – зеленая долина реки По и величественные отроги Альп…

Истекающего кровью Конрада перенесли в ближайшую церковь. Жизнь стремительно уходила из его сильного тела и когда к нему доставили Изабеллу, он был уже мертв.

Генриху Шампанскому, приехавшему готовить Конрада к коронации, пришлось заняться его похоронами. А сразу после них он столь же внезапно оказался на собственной свадьбе. Ричард как будто предчувствовал грядущую смерть строптивого маркграфа и в течение нескольких дней со свойственной ему решительностью расставил все по своим местам. Изабелла, носившая под сердцем новую жизнь, обрела нового мужа. Так молодой племянник Ричарда оказался на Иерусалимском престоле. Корона, за обладание которой были пролиты реки благородной крови и сломано множество судеб, мирно опустилась на совершенно случайную голову!

Ричард мог полностью положиться на преданность и рассудительность Генриха. Но радость победы омрачилась неприятными слухами, быстро разлетевшимися по Палестине. Его, величайшего суверена и признанного предводителя христианского войска, обвинили в причастности к гибели Конрада Монферратского! И все от того, что схваченный ассасин под пытками назвал среди прочих и его имя! Ричард был в ярости: мало ли что мог придумать обкуренный гашишем бродяга? Он сгоряча пригрозил недоброжелателям суровыми карами, но злые языки не унимались. И он решил действовать тоньше. Вскоре распространилась молва о причастности к громкому убийству Онфруа де Торона, первого мужа Изабеллы, якобы обиженного на Конрада за похищение законной жены. Некоторые говорили о заинтересованности султана Салах ад-Дина в устранении удачливого христианского полководца. Кое-кто толковал о мести ассасинов за давний захват маркграфом их корабля с сокровищами и казнь его капитана. В итоге тайна гибели Конрада оказалась навеки погребенной под множеством противоречивых версий.