Венец одержимых. Золотые миражи Востока

В разгар хлопот появился Масум с осликом и мышкой. Ренье и Робер встретили старого товарища с распростертыми объятиями и долго выслушивали его впечатления о новой для него стране. Он был очень доволен своими вылазками в окрестные города с их диковинными домами и рынками с необычными товарами. Удивлялся бескрайним зеленым полям и лесам, множеству рек, ручьев и родников с чистейшей прохладной водой. Его поражало, что воду никто не берег. Напротив, ее все транжирили, как только могли! Сам он ничего не мог с собой поделать и старательно экономил каждую каплю драгоценной влаги.

О предстоящем поединке ему ничего не сказали, чтобы не расстраивать хорошего человека, не имевшего возможности повлиять на исход дела.

Смертельный поединок

Сквозь железное забрало мир казался непривычно маленьким и тихим. Перед Ренье расстилалось пыльное ристалище, разделенное невысоким деревянным барьером, уходящим в сторону противника. Он посмотрел на трибуну для почетных гостей. Нарядные представители местной знати рассаживались по ложам, драпированным роскошными тканями и оживленно обсуждали предстоящие поединки. Среди общей суеты он различил неподвижно сидящую Исмилю и ощутил на себе ее ободряющий взгляд. Он чувствовал себя достаточно подготовленным, и соперник уже не казался ему таким грозным, каким его живописали многочисленные знатоки рыцарских подвигов.

Граф Раймунд въехал на арену в окружении знатнейших баронов. Он занял главную ложу, подождал, когда все успокоится и дал знак противникам приблизиться к нему. Они подъехали и опустили забрала шлемов. Ренье, как зачинщик поединка, начал первым:

– Государь, я обвиняю Этьена де Морена в коварном нападении на мой замок и бесчестном убийстве моего воина. Я готов сразиться с ним на его условиях.

Раймунд кивнул головой и посмотрел на де Морена. Тот был преисполнен уверенности в своих силах и заносчиво ответил:

– Правда на моей стороне. Я защищаю юную даму, которую де Арди держит в неволе, – он посмотрел в сторону Исмили и преклонил перед ней голову. – Одержав победу, я буду счастлив жениться на ней!

Над публикой пролетел восторженный гул, и взгляды всех присутствующих устремились на красавицу. Каждый мужчина был готов немедленно выйти на арену ради этой очаровательной смуглянки и помериться силами хоть с самим дьяволом!

Прекрасная половина зрителей мечтала о другом. Любая знатная дама была бы на вершине блаженства, если бы за нее сразились два столь славных рыцаря. Гордому женскому сердцу было непонятно, как они могут биться насмерть из-за девушки, появившейся невесть откуда?! И хотя она приняла христианство и была дисциплинированной прихожанкой местной церкви, это мало что меняло. По трибунам прошелестел недовольный говор: «Почему ради нее должен погибнуть один из двух благородных юношей?.. Где же справедливость?..»

Седовласый барон, сидевший рядом с Раймундом, задумчиво сказал:

– Силы соперников явно неравны. Выходит, молодой де Арди привез из далекой Палестины собственную смерть…

Граф сам был недоволен поединком, но предотвратить его не мог и сдержанно ответил:

– Законы чести выше воли смертных… Не будем предрекать исход схватки…

Он поднял руку и успокоил зрителей. Противники вернулись на свои места и опустили забрала. Звук трубы расколол напряженную тишину и над ареной разнесся призыв герольда:

– Начинайте, отважные рыцари! И да свершится суд Господний!

Ренье направил копье в сторону противника и отпустил поводья. Гнедой жеребец рванулся вперед. В середине ристалища рыцари столкнулись. Копья ударили в щиты и скользнув по ним, не причинили бойцам никакого вреда. Они доскакали до конца арены, развернули коней и снова бросились друг на друга. При столкновении Ренье почувствовал, как копье Этьена проскрежетало по его щиту, зацепило левое плечо и сорвало несколько защитных пластин. Теплая струйка крови потекла по руке, и он понял: сил хватит только на один заезд, и в нем он должен любой ценой победить соперника!

Он развернулся и под тревожный гул трибун устремился вперед. Гнедой жеребец почуял настроение хозяина и напряг все свои силы. На этот раз Ренье точно знал, куда нацелить копье, чтобы оно не проскользнуло по щиту противника. За миг до столкновения он изо всех сил сжал ногами седло и как только мог, сдавил пальцами древко копья. Стальное жало впилось в середину щита Этьена, и Ренье показалось, что он наткнулся на несокрушимую скалу. Противоборство встречных сил длилось один лишь миг, показавшийся ему вечностью. И скала подалась! Он увидел, как соперник медленно поднялся над седлом и перевернулся в воздухе.

Ренье остановился в конце арены, с трудом спешился и подошел к месту падения Этьена. В клубах оседающей пыли одни его оруженосцы ловили испуганного коня, другие растерянно суетились вокруг неподвижно лежащего хозяина. Его забрало было сорвано, широко открытые глаза смотрели в пустое небо. Ренье наклонился к нему и услышал прерывающийся голос:

– Женщина – сеть, и сердце ее – силки, и руки ее – оковы… Грешник уловлен будет ею…93