Венецианский альбом

И он начал подниматься по четвертой лестнице, которая оказалась очень узкой. Она закончилась, мы очутились в большой комнате, и я ахнула. Из окна открывался великолепный вид на Джудекку, остров Сан-Джорджо-Маджоре и даже на бассейн Святого Марка.

— Нравится? — спросил Лео, явно довольный выражением, которое появилось у меня на лице.

— Просто потрясающе!

— Смотри, тут ванная и кухонька, а сзади спальня. Вот насчет кровати не уверен. Может, ею не пользовались с незапамятных времен. Но я распоряжусь, чтобы привезли новую. — Он открыл другую дверь, и я увидела крошечную спаленку, где помещались лишь кровать и комод. — Если понадобится еще какая-то мебель, ее тебе тоже доставят, — сказал он, возвращаясь в главную комнату. — Не знаю, достаточно ли тепло будет в спальне. Тут есть печка, но для нее понадобится уголь.

Только сейчас я обратила внимание на мебель: пара обтянутых парчой кресел, покрытые затейливой резьбой стол и два стула, а у окна — красивый письменный стол. Я огляделась по сторонам.

— А как тут отапливать?

— В углу печь, — ответил Лео, показывая на изящную изразцовую печку вроде той, что была у моей квартирной хозяйки.

Первая мысль, которая пришла мне в голову, была о том, как поднять уголь на высоту четырех лестничных пролетов.

— Снаружи есть шкив, — пояснил Лео. — Корзину наполняют углем внизу и поднимают. Но не беспокойся, тебе не придется этим заниматься.

— Почему нет?

— Я договорился с одной женщиной, она будет к тебе приходить, — сказал он. — Ее зовут Франческа, она — мать одного из наших работников. Местная жительница. Она привыкла трудиться и нуждается в работе, потому что ее муж только что умер. У нее шестеро детей. Она хорошо о тебе позаботится. Просто будешь говорить ей, что тебе нужно, и она все сделает: приготовит, уберет, сходит за покупками. Все что захочешь. Думаю, тебе тут будет хорошо, правда?

Я не могла оторвать глаз от вида за окном, когда отозвалась:

— Да, думаю, так и будет. — Потом во мне заговорила практичная сторона: — Но арендная плата здесь наверняка высокая?

Он засмеялся и сказал:

— Никакой арендной платы. Это твоя квартира.

— Что?

— Я дарю ее тебе. Я поговорил с нашим юристом, и он оформил документ аренды этого этажа на ближайшие девяносто девять лет. Арендатор — ты. Теперь эта квартира принадлежит тебе. Оставайся на сколько хочешь или уезжай, зная, что всегда сможешь вернуться.

— Лео, я даже не знаю, что сказать, — пробормотала я, боясь, что могу расплакаться.

— Кара миа, это самое меньшее, что я могу сделать, — ласково проговорил он. — К тому же я и о себе не забыл. Мне хотелось такую квартиру, где тебя можно будет навещать.

От этого в моей голове тревожно зазвенел набат. Мне тоже хотелось иметь возможность видеться с Лео, но…

— Лео, ты должен понимать, что я не буду твоей любовницей, — заявила я.

— Но кара…

Я отступила от него на шаг.

— Разве не так поступают богачи? Покупают хорошенькие квартирки, где можно навещать любовниц, когда им это заблагорассудится? До чего удобно!

Он нежно коснулся моей руки.

— Джульетта, нет. Честное слово, таких намерений у меня не было. Скажу честно, мне хотелось бы снова быть с тобой. Но если тебя это не устраивает, пусть все будет по-твоему. Мы останемся просто близкими друзьями. Эта квартира твоя, потому что ты — мать моего ребенка. Я хочу, чтобы тебе ничего не грозило и чтобы ты была хорошо обеспечена. — Он осторожно провел по моей руке ладонью. — Пожалуйста, не сердись. У меня самые добрые намерения.

Я была в таком положении, что мне оставалось только верить ему и быть благодарной.

Глава 32

Каролина, Венеция, октябрь 2001 года

Двое рабочих привезли хороший настенный обогреватель, благодаря которому в спальне сразу стало уютно. Каролина разбиралась с одеждой двоюродной бабушки, раскладывала ее по кучкам — что-то на благотворительность, что-то на выброс. Впервые у нее появилось несколько настоящих винтажных вещей: два платья — чайное и длинное вечернее, шаль с бахромой. Их не грех оставить себе, а вот джемпера безнадежно проела моль, и их пришлось отнести к ближайшему мусорному баку вместе с давно просроченной бытовой химией для кухни и ванной. Еще Каролина сохранила пару обшитых кружевами носовых платков и флакончик одеколона — он каким-то мистическим образом оказался нераспечатанным и не испортился. Потом она занялась картинами и рисунками. Венецианские наброски определенно нужно сберечь. Семейство Да Росси, возможно, заинтересуется рисунками с младенцем, если выяснится, что это отец Луки. Каролина отложила их в сторону, отметив, что на самых ранних изображен пухленький новорожденный, а на самых поздних примерно годовалый ребенок, и после этого — ничего. Так что, возможно, двоюродная бабушка перестала ходить за малышом после того, как ему исполнился год, или, что более вероятно, ей пришлось бежать. Интересно будет узнать, не сохранилось ли каких-нибудь записей о том, где она жила в Швейцарии. Тамошние жители настолько привержены порядку, что подобное наверняка возможно. Она улыбнулась, подумав об этом.