Венецианский альбом

Я наполнила ванну и легла в нее, чувствуя, как в озябшие конечности возвращается жизнь. Но меня по-прежнему била дрожь. Что мне теперь делать? После случившегося стало совершенно ясно одно: возвращаться домой нельзя. Когда синьора Мартинелли злобно смотрела на меня, бросая в лицо свои обвинения, я будто видела маму, которая говорит и делает то же самое. Маму, на которую я навлеку позор, которая ни на миг не задумается о том, через что мне пришлось пройти. Когда пришла пора вылезать из ванны, я немного успокоилась. Найду себе другую комнату, тут их много, в академии можно взять список адресов. А потом я задала себе вопрос: хочу ли я связываться с еще одной квартирной хозяйкой, которая может повести себя точно так же? Почему бы мне не жить одной? Лео кладет на мой счет деньги. Их должно хватить на небольшую квартирку. Мне понравилась такая идея. Не придется ходить на цыпочках, вежливо сидеть за столом, если нет аппетита, и в самое неожиданное время вдруг обнаруживать, что в комнату в очередной раз пробрался кот.

Решение было принято, и я стала обдумывать, как его выполнить. Лео может найти мне квартиру. Он предлагал помощь. Хотел помочь. Он лучше знает город, и у него вполне может быть на примете что-то подходящее. Я написала ему и попросила встретиться со мной на нашем обычном месте у академии. Отправлю записку утром — при условии, если утром удастся выбраться из здания. Посмотрев в окно, я не увидела внизу ничего, кроме воды. Не было ни малейшего намека, который помог бы понять, где заканчивается канал и начинается тротуар. Ясно, что при таких обстоятельствах выходить из дому рискованно: слишком легко, сделав неверный шаг, покинуть твердую землю и оказаться в канале.

Но утром во время отлива вода отступила. Улицы были скользкими от грязи и водорослей, но я, во всяком случае, смогла добраться до почтового ящика, а там и до академии. Синьора Мартинелли оставила мне булочку с куском сыра, но ее самой нигде не было видно, чему я была только рада. Поняв, что Лео не получит моей записки до завтра, я решила использовать это время с толком, пошла в магазин и купила большой жакет и вязаную юбку, которая будет растягиваться по мере роста моего живота. А когда у меня будет своя квартира, попытаюсь что-нибудь себе сшить, тут на рынке можно купить дешевую ткань.

Вечером повторилась утренняя ситуация: холодное мясо, хлеб и ни следа квартирной хозяйки. Это так поразило меня, что я едва могла есть. А ведь до недавнего времени эта женщина относилась ко мне вполне дружелюбно! Я была образцовой жиличкой: не шумела, не принимала гостей, не засиживалась по ночам, помогала по хозяйству. Но она считала, что мне отныне лишь одна дорога в ад, а значит, общаться со мной теперь никоим образом нельзя, чтобы как-нибудь не замараться о мой грех. До чего же я рада, что у меня совсем другая религия, и Бога я тоже представляю иначе!

Глава 31

Джулиет. Венеция, 9 декабря 1939 года

На следующий день дождь еще шел. Во время прилива вода снова поднялась, и по пути в академию мне пришлось обходить участки стоячей воды и выброшенные на тротуары водоросли. Зато, выйдя под дождь после утренних занятий, я обнаружила Лео, который прятался под большим черным зонтом.

— Чао, белла, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Ты не должен так делать, — сказала я. — Люди увидят.

— Мы, итальянцы, целуем всех, — заявил он. — Это ничего не значит. Пойдем куда-нибудь поесть?

— Хорошо. В какое-нибудь тихое место, где можно поговорить.

— Ладно. Иди ко мне под зонт. Тут хватит места на двоих.

Присоединившись к нему, я остро ощутила его близость, тепло его дыхания на своей холодной щеке.

— Так значит, ты пережила свою первую аква альта, да? Надеюсь, наводнение не захватило тебя на улице. Оно может наступить очень быстро.

— Очень даже захватило. Я вся промокла. Трагетто не работало, пришлось идти в обход, через мост.

— До чего тебе не повезло!

— Сильнее, чем ты думаешь, — сообщила я. — Квартирная хозяйка была очень заботлива, помогала мне снять мокрую одежду — а потом увидела мой живот и пришла в ярость. Обвинила меня в том, что я падшая женщина, и сказала, что хочет, чтобы я немедленно убралась.

— Дио мио! — воскликнул Лео. — Но все же это не так уж плохо, правда? Когда ты будешь готовиться к появлению малыша, тебе в любом случае захочется жить отдельно.

По правде сказать, я пока что не позволяла себе особенно серьезно об этом задумываться. Где я буду рожать — дома, в больнице? И что будет с ребенком, если вопрос с усыновлением к тому времени уже решится? Его сразу же заберут у меня?

— Не беспокойся. — Лео переложил зонтик в другую руку и обнял меня за талию. — Я найду тебе хорошее жилье. Место, где ты будешь счастлива.

— Это будет замечательно, — сказала я.

— Дай мне на это день-другой, и все решится.