Венеция. История от основания города до падения республики

Но с появлением Совета десяти ситуация изменилась. Его решения – принимавшиеся, как было сказано, только с согласия дожа и его советников – имели равную силу с постановлениями Большого совета. Так перед республикой вновь открылась возможность быстрых и решительных действий. Стоит добавить, что появление такого органа, как Совет десяти, было лишь вопросом времени: слишком назрела необходимость в более гибких и эффективных механизмах управления. Однако остается фактом, что он возник как прямое следствие заговора Тьеполо. Баджамонте потерпел сокрушительное поражение, но в итоге Венеция оказалась перед ним в гораздо большем долгу, чем была готова признать и чем мог бы вообразить он сам.

15 Владения на материке (1311 –1342)

Зачем дож посылает мне столько свинца? Пусть оставит себе – пригодится покрыть колокольню Сан-Марко.

Мастино делла Скала, по поводу писем от дожа, скрепленных свинцовыми печатями (из хроники Барбаро)

В августе 1311 г. Пьетро Градениго умер, и вся Венеция вздохнула с облегчением. Он был сильным дожем – даже чересчур сильным, по мнению большинства его подданных, – но не слишком мудрым. Упрямый и своевольный, прислушивающийся к чужому мнению лишь для того, чтобы понять, как навязать свое, он оставил республику в гораздо худшем состоянии, чем принял. Венеция все еще не оправилась от заговора Тьеполо и его последствий; объемы торговли сократились до минимума; папский интердикт оставался в силе. Поэтому неудивительно, что хоронили дожа без всяких церемоний – не только потому, что отлучение от церкви еще действовало, но и из страха перед новыми народными волнениями. Тело Градениго отнесли в аббатство Санто-Чиприано на острове Мурано и захоронили там в могиле без надгробия.

Желая, чтобы преемник как можно меньше походил на покойного дожа, выборщики поначалу ударились в противоположную крайность. Они проголосовали за престарелого сенатора Стефано Джустиниани, но тот, отказавшись от предложенного ему бремени, сбежал в монастырь. Следующий выбор пал на некоего Марино Цорци (который был еще старше) – по той единственной причине, что он как раз в этот момент проходил под окнами Дворца дожей с мешком хлеба, чтобы раздать его заключенным в ближайшей тюрьме. Историк XV в. Марино Санудо Младший так объясняет его избрание: «Его почитали за святого, таким уж он был добрым и верным католиком, – а к тому же он был богат». После Градениго вся Венеция мечтала именно о таком доже – безобидном и почтенном «свадебном генерале», пусть и не имеющем заслуг на дипломатическом поприще, но зато богатом и щедрой рукой раздающем свои богатства. К тому же Цорци славился благочестием (несколько лет назад он основал и щедро профинансировал сиротский приют), и это, возможно, дало дополнительные очки в его пользу: ведь первейшая задача нового дожа заключалась в том, чтобы добиться возвращения Венеции в лоно церкви.

Но Марино Цорци не успел этого сделать. Он умер в июле 1312 г., не продержавшись у власти и года. Снова собрались выборщики, на сей раз предусмотрительно закрыв ставнями все окна, выходящие на улицу, и избрали Джованни Соранцо, пятнадцатью годами ранее завоевавшего Каффу в войне с генуэзцами[154]. Можно задаться вопросом, почему его не выбрали годом ранее вместо беспомощного Цорци, ведь Соранцо вдобавок отличился в Ферраре, а затем поднялся до поста главного прокуратора Сан-Марко. Ответ, вероятно, заключается в том, что его дочь была замужем за Марко Кверини и после заговора Тьеполо последовала за мужем в изгнание. Новому дожу было семьдесят два года; некоторые, должно быть, полагали, что его лучшие дни остались позади, но в итоге правление Соранцо продлилось шестнадцать лет, и за эти годы Венеция постепенно вернулась к былому процветанию. Восстановление началось в марте 1313 г., когда папу Климента V наконец-то с большими трудами уговорили снять интердикт. Цена была высока – 90 000 золотых флорентийских флоринов. Для истощенной казны республики эта сумма была непомерной, особенно из-за того, что папа требовал выплатить ее именно в такой монете. Тем не менее власти Венеции справились: они объявили обязательный государственный заем в размере 3 % от всех доходов и пригрозили флорентийским купцам немедленной высылкой из города, если те без промедления не обменяют необходимую сумму по справедливому курсу. В ответ папа постановил, что венецианцы снова могут беспрепятственно вести законную торговлю.