Венеция. История от основания города до падения республики

Людей собралось столько, что и не сосчитать, и собственным глазам не поверить… Сам дож в окружении многих выдающихся особ разместился на лоджии над входом в собор, где стоят четыре коня из позолоченной бронзы, которых древний, неведомый ваятель наделил таким подобием жизни, что кажется, еще немного – и услышишь своими ушами, как они ржут и бьют копытами. Над самою лоджией водрузили пышные, разноцветные навесы, дабы защитить всех присутствующих от жарких лучей послеполуденного солнца… Внизу, на Пьяцце, негде и яблоку было упасть: в церкви, на башнях, на крышах и крылечках, в окнах – повсюду теснились, толпились и гомонили зрители…

По правую руку, в большом деревянном павильоне, собралось четыре сотни дам, великолепно разодетых, – истинный цвет благородства и красоты… Нельзя не упомянуть и об отряде знатных англичан, королевских родичей: те тоже ликовали, празднуя собственную недавнюю победу[181].

Как показали дальнейшие события, радость была несколько преждевременной.

Хотя венецианская аристократия на Крите капитулировала (зачинщиков казнили, а многих других отправили в ссылку), греки продолжали партизанскую войну до 1366 г. Впрочем, к этому времени Лоренцо Чельси уже умер. Его смерть окутана тайной: сохранилось постановление Совета десяти, датированное 30 июля 1365 г., в котором предписывается уничтожить все письменные обвинения против покойного дожа, а его преемнику поручается публично заявить, что эти обвинения были тщательно расследованы и найдены беспочвенными. Предписание исполнили на совесть, так что мы никогда не узнаем, какие преступления вменяли Чельси в вину. Некоторые хронисты намекали, что он был не так невиновен, как хотел внушить народу Совет десяти, и, если бы тому не помешала столь своевременная смерть, ему пришлось бы ответить на обвинения наподобие тех, которые повлекли за собой гибель Марино Фальеро. Может быть, и так; но свидетельств в поддержку этой гипотезы не имеется. Чельси был похоронен с почестями в церкви Санта-Мария-Челесте (ныне снесенной) и публично оправдан по требованию Совета десяти. Поэтому и мы не вправе однозначно признать его виновным, не оставив места для сомнений.

По вопросу, кто станет преемником Лоренцо Чельси, выборщики не сразу пришли к согласию. Кандидатура Марко Корнаро, одного из тех послов, что попали в плен к герцогу Австрийскому, поначалу вызвала возражения. Марко был слишком стар (далеко за восемьдесят) и слишком беден, а значит, не смог бы нести все положенные расходы, сопряженные с должностью, и поддерживать дожеское достоинство на высоте. Кроме того, его лояльность вызывала сомнения из-за чересчур тесных связей с иностранными державами. Наконец, он был женат на простолюдинке, имевшей многочисленных родственников, которые наверняка стали бы вмешиваться в государственные дела. Однако на все эти обвинения Корнаро ответил вдохновенной речью: да, волосы его белы, но он поседел на службе республике, которой готов верно служить и впредь; его бедность – не позор, а, напротив, повод для гордости, доказательство того, что он честен и неподкупен; его дружеские связи с иноземными князьями – естественное следствие дипломатической карьеры и доброй репутации, которая принесла Венеции немало пользы. Наконец, он далеко не единственный венецианский аристократ, женатый на женщине скромного происхождения, а его жена и все ее семейство известны непревзойденной верностью и любовью к родному городу. Эта речь сделала свое дело, и 21 июля 1365 г. Марко был избран дожем.