Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972

«В голубом эфира поле
Блещет месяц золотой;
Старый дож плывет в гондоле
С догарессой молодой»[573]

.

Убаюканный волнами,

Утомленный трудным днем,
В ложе, убранном коврами,
Дож заснул глубоким сном.

Тихо плещет о гондолу

Светло-синяя волна, —
И челом поникла долу
Дожа старого жена.

Звезды ясными лучами

С неба ласково глядят, —
Затуманился слезами
Догарессы светлый взгляд.

Ночь полна благоуханьем.

Ночь и нежит и томит, —
И тоскою и рыданьем
Догарессы грудь кипит.

Дож, проснись, – жена рыдает,

Обласкай, уговори!
Слезы, что из глаз роняет,
Поцелуями сотри!

Не тобой, властитель старый,

Догаресса занята, —
Ей иные снятся чары,
Снится юность-красота.

Невозвратное былое

Перед ней воскресло вдруг, —
Сжалось сердце молодое
От забытых раньше мук…

Свет и блеск. Толпой шумящей,

Улыбаясь и смеясь,
Во дворец на пир блестящий
Вся Венеция сошлась.

Бархат мягкий и тяжелый,

Море шелка и цветов…
Молодежи смех веселый,
Важный говор стариков…

Догаресса всех встречает,

Всех улыбками дарит,
На поклоны отвечает,
Но тревогой взор горит.

И страданье, и забота

Залегли в груди у ней,
Очи светлые кого-то
Робко ищут средь гостей.

Вот он, вот красавец стройный

С бледным вдумчивым челом;
Дышит взгляд любовью знойной,
Светит ласковым огнем.

Он спокойно и с улыбкой

К догарессе подошел
И, склонивши стан свой гибкий,
Речь безумную повел, —

И слова его звучали

То надеждой молодой,
То отчаяньем печали,
То безбрежною тоской:

«Завтра утром, ранним-рано,

В час, как солнце лишь взойдет
И осветит из тумана
Гладь лазурных, сонных вод,

Уезжаю навсегда я,

И тоскуя, и любя, —
Но поверь мне, дорогая,
Не забуду я тебя.

Пусть опасности и битвы

Ждут меня в стране чужой, —
Будут мне твои молитвы
И кольчугой, и броней.

О, взгляни же на прощанье

Взглядом ласковой любви,
На разлуку и страданье,
На тоску благослови!»

И внимала, замирая,

Бедным сердцем смущена,
Догаресса молодая,
Дожа старого жена…

«В голубом эфира поле

Блещет месяц золотой;
Старый дож плывет в гондоле
С догарессой молодой».

В. Сладкопевцев

Венецианское предание