Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Цыганские гитары и скрипки объединили Россию и Венгрию. Это произошло давным-давно – то ли тогда, когда Михаил Иванович Глинка затащил Ференца Листа в пропахшее водкой и новомодным стеарином заведение, где до утра пели цыгане? То ли ещё раньше, когда любимица Москвы, цыганская певица Стеша не стала выступать перед Наполеоном, захватившим город, а венгерский цыган, замечательный музыкант Янош Бихари вовсю играл свой «Ракоци-марш» – в том числе и после поражения Наполеона, перед участниками Венского конгресса победителей, где первым среди равных был русский царь Александр Первый? То ли тогда, когда в московских трактирах цыгане заиграли венгерские мелодии, а в венгерских чардах затянули русские песни? Да и трудно бывает определить, какая песня – русская, какая – венгерская, а где – исконно цыганское начало. Очень уж прочно прижились цыгане в музыкальной культуре Венгрии и России – и, вместе с аборигенами, проникая в мелодику старинных народных песен России и Венгрии, создавали городской фольклор. Почти одновременно в России и в Венгрии стали появляться большие цыганские оркестры и хоры, которые благосклонно принимали и в среде простолюдинов, и при дворах аристократов. В России первый большой цыганский хор собрал неутомимый воин и покровитель искусств, граф Алексей Орлов-Чесменский. Очень уж ему по душе пришлось пение кочевых цыган, которому граф внимал в Молдавии. Граф набрал талантливых крепостных цыганского происхождения – и началось. Возглавил первый профессиональный русский цыганский хор Иван Трофимович Соколов – основатель музыкальной династии. Очень скоро это имя стало легендарным. Его не раз упоминали в песнях, самая известная из которых и поныне не забыта:

Соколовский хор у Яра
Был когда-то знаменит…
Соколовская гитара
До сих пор в ушах звенит.

Сначала соколовцы услаждали слух Алексея Орлова в его имении, в Пушкине. Предчувствуя успех, граф Орлов представил цыганский хор при дворе Екатерины Великой – как новую экзотическую забаву. А уж в начале XIX столетия возникла русская семиструнная гитара, без которой цыганское музицирование нового времени не обходилось. В репертуаре первого цыганского хора были сплошь русские песни, исполняемые, разумеется, на свой манер: «Во поле берёза стояла», «Ах вы сени, мои сени», «Из-под дуба, из-под вяза», «Мне мокротно, молоденьке, нигде места не найду…», «Ах, по улице молодец идёт». Алексей Григорьевич Орлов любил своих цыган – и всем дал вольную.

Французский публицист и педагог Ж. М. Де Жерандо заметил: «…Собственно говоря, одни только цыганы умеют играть венгерские напевы… Цыганы передают эти мелодии иногда с несравненным чувством и огнём. Они обнаруживают талант не только в совершенной игре песен, но также в остроумных вариациях…». Канон русской песни и самого лубочного стиля «рюс» с медведями и красными рубахами тоже не обошёлся без цыган.

В 1857 году русский поэт Аполлон Григорьев публикует в журнале «Сын Отечества» цикл стихотворений «Борьба». Это была страстная поэзия «истерзанной души», в которой Григорьев вполне продемонстрировал своё увлечение цыганской эстетикой. Он ведь немало времени провёл в таборах и сам был отменным гитаристом. Цыганский музыкант Иван Васильев был другом Григорьева. Два стихотворения из того цикла стали народными песнями. Русскими, цыганскими и венгерскими, в которых – разгул и тоска.

Аполлон Григорьев

Гитара Григорьева не была досужим, пряным застольным развлечением. Несчастливая любовь, трагедия, надрыв… – цыганская манера позволяла утрировать эти чувства, выражая их в песне. Он написал «Цыганскую венгерку» – «Две гитары, зазвенев…». Венгеркой Григорьев называл «стонущую, хватающую за душу, поющую и горько-юмористическую мелодию». Огненный танец, в котором и лихость, и ощущение трагедии. Григорьевская «Венгерка» стала народной, её подхватили и в России, и в Венгрии:

Что же ноешь ты, моё
Ретиво сердечко?
Я увидел у неё
На руке колечко!..
Басан, басан, басана,
Басаната, басаната!
Ты другому отдана
Без возврата, без возврата!

Подхватили и поют вместе с «Венгеркой» и другое стихотворение из цикла «Борьба» – «О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная…».

Что означает это «басан – басана», столь часто повторяемое в застольях и на концертах всеми исполнителями популярного романса? Аполлон Григорьев хорошо знал цыганский язык, разные его наречия, подчас в таборах его принимали за своего. «Играй, наигрывай!», – призывали эти загадочные для русского уха слова, которые, зазвучав в Москве, быстро прославились и в Венгрии.

Шпион, вернувший Дракулу

О нём не рассказывают анекдотов. По крайней мере, в России. Но жизнь этого человека – как большой исторический анекдот с невероятными сюжетными поворотами и сочетанием несочетаемого. Посудите сами.