Венгры с перцем. Исторический путеводитель по друзьям и партнерам

Руководитель ЦК Компартии Украины Пётр Ефимович Шелест был властным владетельным князем своей республики. Так и хочется сказать о нём словами Пушкина – «Богат и славен Кочубей, его луга необозримы, там табуны его коней…». Надумал Шелест сделать Украину важнейшим политическим перекрёстком Восточной Европы, арбитром в международных делах. Для этого требовалась шумная кампания космического, а на худой конец – всемирного масштаба. За Шелестом стояла крупнейшая «национальная» партийная организация в Европе! Под боком у Шелеста – Чехословакия или, как гласила тогдашняя политическая карта мира, Чехословацкая Советская Социалистическая Республика. И уж совсем близко – словаки, восточная часть ЧССР, где проживает немало венгров. А из ЧССР тем временем то и дело поступали сенсационные известия. Казалось, что в шеренге стран социализма, ведущих холодную войну с западным миром, обнаружилось слабое звено. Прага становилась всё более и более либеральной – свободы кружили голову. Свобода слова, свобода передвижений по Европе, многопартийность, частная собственность! Лидеры Словакии были недовольны радикализмом пражских реформаторов. И Шелест решил на этом сыграть. Он забросал своими сигналами лидеров СССР – партийного вождя Брежнева, руководителя правительства Косыгина и председателя КГБ Андропова. Все сигналы Шелеста гласили об одном: в Праге побеждает контрреволюция и мы должны, опираясь на словацких товарищей, самыми жёсткими мерами подавить «Пражскую весну». Москва сомневалась, не торопилась, готовила и проводила переговоры с «чехословаками», старалась надавить на ЧССР экономически и политически. Но Шелест обращался не только к Москве. Он занялся тайной дипломатией, контактами с Братиславой и Будапештом. Венгрия оказалась в центре политического узла этого кризиса. Во-первых, двенадцать лет назад похожая ситуация была в Венгрии. И Янош Кадар, ставший к 1968-му одним из самых влиятельных и уважаемых политиков в мире социализма, считал своим долгом не повторить кровопролития в родной стране. В сложившемся политическом многоугольнике Кадару следовало стать временным союзником Шелеста. Таким образом, он поддерживал политическое единство стран социализма и отвоёвывал Венгрии право на самостоятельную политику, на самобытный уклад экономики.

Янош Кадар

В ночь на 23 мая в небольшом посёлке на словацкой границе Шелест встретился с Василем Биляком. Разговор получился обстоятельный: говорили про грядущий чрезвычайный съезд КПЧ, который может узаконить все выкрутасы реформаторов, говорили о слабости Дубчека, о настроениях в армии и органах Госбезопасности ЧССР. Шелест – современный лидер! – записывал беседу на магнитофон. Биляк прямо заявил, что здоровые силы в Чехословакии нуждаются в помощи с Востока. Записи тайных переговоров Шелест передаст Брежневу. Москву настораживала чрезмерная инициативность Шелеста, но упускать возможность неофициального контакта Брежнев не мог. В июле Шёлест пригласит Биляка в Крым – не только для отдыха. Но словацкий коммунист опасался публичных визитов.

Пришлось Брежневу подготовить встречу заговорщиков в Венгрии, при посредничестве Яноша Кадара. 20 июля на военном самолёте Шелест тайно вылетел в Будапешт. Встречали его как разведчика – аккуратно посадили в автомобиль и доставили в резиденцию Кадара.

Два часа Шелест с глазу на глаз беседовал с Кадаром, который, как известно, свободно владел русским. Шелест знал толк в промышленности, в индустрии, и разговаривали они не только о делах чешских. Поговорили – и снова в автомобиль. Они отправились на Балатон, на правительственную дачу. Душный летний вечер перешёл в тёплую ночь. Сначала Шелесту было жарковато в пиджаке, он его снял. Потом надел и даже на всякий случай перевесил через руку лёгкий плащ. Как-никак, плащи – важный атрибут шпионского фильма. Потом, под утреннюю прохладу, переговорщики согревались венгерской палинкой и московской водкой, воспользовавшись гостеприимством братской Венгрии. На берегу туманного озера Петра Ефимовича ждал словацкий товарищ, Василь Биляк. Некоторое время они вдвоём бродили по тёмной набережной, а потом до пяти утра полуночничали на даче. Биляк просил об активном содействии в борьбе с реформаторами. Шелест проинструктировал его, как составить секретное письмо в Политбюро с просьбой о помощи. Без такого письма войска стран Варшавского договора никогда не перешли бы границы ЧССР! Именно там, ночью, на берегу Балатона решилась судьба Пражской весны. Разговаривали под шум волны, без магнитофонов, без свидетелей. Даже охранники остались поодаль. Письмо словацких товарищей в Политбюро ЦК КПСС стало поводом к началу силовой операции. Но ведь они разговаривали не только об этом письме! Шелест был человеком экспансивным, конечно, беседа получилась эмоциональной, с шутками, прибаутками и криками. Но все слова растаяли в волнах Балатона… В политическом детективе должна оставаться недосказанность. Во-первых, читатели любят атмосферу тайны, во-вторых, автору спокойнее спится, если он не сорвал с именитых героев все и всяческие маски.