Веня-адвокат

— Они гениальные ученые. Столько полезного сделали для Фульвуса! Клей, который можно применять вместо гвоздей, саморезов, заклепок, шпилек, скоб и даже цемента. Лампочки, которые работают за счет энергии пространства. Самоочищающаяся вода. Мук Аркадьевич очень им благодарен за все. Два года назад они начали работать над каким-то устройством, а спустя год исчезли точно также, как и Ваш сын. И, вообще, что это за тенденция такая у нас в Фульвусе! Все куда-то исчезают! — возмутился Веня, принимаясь за приготовление чая. — Я делаю все, чтобы их найти. Систему изобрел, адвокатом стал. Я уверен, что рано или поздно какое-нибудь дело выведет меня на их след. Мне кажется, что именно Ваше дело как-то связано с моими родителями.

— Как это благородно. Ну, ты прямо настоящий детектив! Какой молодец! — торжественно похвалила Веню Грета Даниловна.

Не успела она закончить фразу, как из мраморно-белой кожи Вени выперли синие корни венозной ярости. Сам он с головы до кончиков пальцев ног вмиг побагровел и завибрировал, как камертон. Кровавые глаза вонзили кинжал свирепой обиды в Грету Даниловну, сжавшуюся в жалкий комочек ужаса.

— Никто!!! Никто!!! Никто не смеет называть меня детективом!!! — зарычал чудо-мальчик не своим голосом. Казалось, что у него выросли клыки, которыми он собирался перегрызть горло несчастной женщине.

— Веня… Венечка… Что с тобой… Прости… Я не хотела… Никакой ты не детектив. Тебе еще до детектива расти и расти. Эти детективы — вон какие… А ты. Да ты вообще НИКТО, — Грета Даниловна, запряженная панической атакой, чирикала какие-то глупости.

Веня раздувался и пыхтел широкими ноздрями, продолжая сверлить жертву яростным взглядом. Грета Даниловна, в свою очередь, глазела на его голову, где хороводили бесноватые пряди рыжих волос. В следующую секунду Веня зажмурил глаза и, казалось, вступил в схватку с самим собой. Такого Грета Даниловна еще не видела. Мальчик упал на пол и судорожными рывками верхней левой конечности сражался с толчками нижней правой голени. Затем он принялся усердно извиваться, как будто, выдворяя себя из себя. Через несколько минут все закончилось. Веня заснул на полу. Грета Даниловна добровольно прилипла к стулу и смотрела на храпящее тело, почти не дыша.

Так прошел час. Грета Даниловна продолжала сидеть и ждать, сама не понимая чего. От скуки она начала внимательно осматривать все предметы, которые ее окружали. По пятнадцать раз она останавливалась на каждом объекте исследования, замечая какие-то новые детали и анализируя их. Стеклянные банки с кофе, чаем, сахаром, солью, ромашкой, крупами, мукой, специями. Ничего необычного. Однако, цветовая гамма и расположение всего присутствующего создавали райскую гармонию, которой хотелось просто любоваться. Из дружной цветовой палитры выступали только два объекта: какой-то несуразный бледно-желтый сухой куст и уродливая черная лейка. В тот момент, когда Грета Даниловна задумалась, зачем нужна лейка сухому кусту, Веня зашевелился и начал поднимать свое тяжелое тело с пола. Грета Даниловна напряглась каждой косточкой своего организма.

— Опять… Это невыносимо. Простите, Грета Даниловна, — тяжелым и слабым голосом произнес Веня. — Я не виноват. Так бывает. Помогите мне, пожалуйста. Я хочу прилечь.

Грета Даниловна подскочила, обхватила Вениной рукой свою шею и поволокла его в комнату в указанном им направлении. Она заботливо уложила ребенка на огромную кровать, как когда-то укладывала Карлоса, а сама устроилась рядом в мягком кресле.

***

Утром Грета Даниловна проснулась от дивного шоколадного запаха кофе, отчего по телу распространилась рябь удовольствия. Она догадалась, что кофе готовит Веня и направилась в столовую, усердно разминая шею, которая за время сидячего сна скрутилась в ржавую спираль.

— Доброе утро, Веня.

— Доброе утро, — бодро ответил Веня. — Чувствую себя прекрасно! Свое состояние после приступов я называю стеклянным, потому что самочувствие великолепное, настроение перспективное, душа чистая, как стеклышко.

— Я очень рада, — Грета Даниловна не осмелилась расспрашивать Веню о случившемся вчера. Она искренне боялась, что все повторится. Второй раз она такой водевиль не переживет.

Веня налил приготовленный кофе в изящную кружку, которую галантно презентовал Грете Даниловне. Та зажмурилась от кофейных паров удовольствия и приступила к всенаслаждению.