Веник алых роз

К этому времени князь с помощью опешившей княгини и прислуги, с трудом сдерживающей ухмылки, стащил со своей головы нежданное украшение и уставился на красную от смущения Маришу. Князь был человеком не старым, вряд ли ему сравнялось сорок. У него была густая темная с легкой проседью борода, длинные темные жесткие волосы и такие же жесткие глаза. Одним словом, князь производил впечатление человека, который никогда не простит нахлобученной ему на голову прилюдно кастрюли, пусть даже и антикварной.

— Это самый оригинальный способ, каким мне дарили эти утятницы, — явственно скрипнув крепкими зубами, заявил он, стараясь за шуткой скрыть недовольство. — А дарили мне их немало.

— Простите! — только и смогла повторить Мариша.

— Подойди ко мне, дитя мое, — величественно поманил ее князь рукой, обильно украшенной огромными перстнями.

Мариша подошла, от волнения даже позабыв поклониться ему и княгине.

— С чем пожаловала? — спросил у нее князь.

— Вот, пожить бы у вас, — пробормотала Мариша, окончательно смешавшись. — А то папка уехал, а татарин со всех сторон прет.

— Татарин? — вопросительно изогнул левую бровь князь. — Ты не ошибаешься?

— Нет, то есть да! Не татарин, а германец! — поправилась Мариша.

— А надолго ли твой батюшка уехал? — спросил ее князь.

Так как этот вопрос они с Ольгой не проговаривали, то Мариша замялась.

— Как дело пойдет, — наконец призналась она и со смирением добавила: — А то, может быть, и вовсе не вернется.

Кажется, она произнесла что-то не то. Во всяком случае, князь как-то поскучнел. И даже не спросив, как зовут его новую гостью, только буркнул, что дочь его старого друга может чувствовать себя в его владениях в полной безопасности. А чтобы даром хлеб не ела, может пока немного скрасить досуг княгине, которая в последнее время сильно скучает, особенно когда его нет с ней рядом. Последняя фраза прозвучала несколько двусмысленно, но Мариша решила пока не уточнять, что будет входить в круг ее прямых обязанностей.

Так как князь совершенно потерял к ней интерес, Мариша посмотрела на молодую княгиню, которую хорошенько рассмотреть раньше у нее не было времени. Если честно, то княгиня была не так уж и молода. А если совсем честно, то выглядела она куда старше князя. При этом у нее на подбородке топорщилась довольно густая щетина, а лоб был низкий и узкий. Глазки оказались маленькими и глубоко посаженными. Так что ясно, красотой княгиня не блистала и в молодости.

Тем не менее княгиня поманила Маришу к себе и сообщила той, что сейчас она может идти к себе в комнату, а завтра пусть на рассвете приходит к ней в опочивальню для оказания помощи при утреннем омовении. После этого Маришу отпустили. У выхода ее встретила бледная, нервно хихикающая в ладошку Ольга.

— Ну ты и отличилась! — сказала она. — Надо же так опозорить князя. Он тебе это надолго запомнит.

— А мне показалось, что он нормально отнесся, — беззаботно ответила Мариша. — И потом, бадья его не сильно по башке хлопнула.

— Ярослав не такой человек, чтобы перед людьми свою обиду показать, — сказала Ольга. — Но можешь быть уверена, он тебе эту утятницу не простит и при первой же возможности отомстит. Эх, знала бы, дала тебе рушничок какой-нибудь вышитый. Или скатерку! Сказала бы, что своими руками вышила.

— Но я не умею вышивать, — призналась Мариша.

— Горе мне с тобой! — запричитала Ольга. — Как же ты, девица из приличной семьи, и не умеешь вышивать? Честное слово, это просто неслыханно.

И она потащила Маришу за собой так быстро, что та даже не успела спросить, а зачем ей уметь вышивать. Они промчались через просторные княжеские покои, через какие-то сени, снова через какие-то комнаты, потом еще через одни сени. И наконец оказались возле небольшой низкой дверки, за которой помещалась крохотная, но теплая и уютная горница с двумя кроватями и туалетным столиком, на котором стояло бронзовое, слегка помятое зеркало, тазик с водой и лежали какие-то дамские мелочи.

— Все, что тебе нужно, найдешь в сундуке, — сказала Ольга и исчезла прежде, чем Мариша успела спросить у нее насчет ужина.

ГЛАВА 12

Оставшись в одиночестве, Мариша первым делом осмотрелась в своем новом жилище. Вышло это у нее не слишком хорошо. Так как вместо электрического освещения тут чадила лучина, зажатая в каком-то странном приспособлении, чтобы не падала и чтобы искры летели на металлическую подставку. Но даже ее скудного света хватило, чтобы Мариша поняла: в комнате ужин ее не ждет. В сундуке лежали чистые нижние рубашки, нечто вроде шерстяных чулок и какие-то платки и головные уборы. Но еды не было.

— Черт! — выругалась Мариша. — Черт! Черт! Как жрать хочется! Что же делать?

У нее мелькнула мысль просто лечь спать без еды. Она прилегла на мягкую кровать, но скоро поняла, что даже пуховая перина не способна умерить терзающий ее внутренности голод.

— Пойду! — решила Мариша. — Будь что будет. Пойду и поищу кухню. Не убьют же они меня, если я попрошу у них немного пирожков и молока. Или хлеба и кваса. Или на худой конец просто горбушку хлеба с водой.