Веник алых роз

Ощупью, так как лучина уже прогорела и в комнате стало совсем темно, она встала, нашла дверь и вышла из своей комнатки. Вообще в новой жизни Маришу многое не устраивало. Но в данный момент самый большой дискомфорт она ощущала, чувствуя, что на ней нет нижнего белья в виде панталон, трусиков, штанишек, стрингов или чего угодно в этом же роде. Нехватка одежды чувствовалась особенно сильно, когда Марише приходилось шагать по продуваемым сквозняками коридорам, чтобы попасть в ту часть дома князя, где, как она помнила, располагались служебные помещения и где она впервые встретила Ольгу. Мариша тешила себя надеждой, что там еще осталось кое-что от ужина, которым угощалась челядь.

Но когда она вошла в кухню, там было совершенно темно и однозначно пусто. На столах едой даже и не пахло. Мариша вздохнула и повернулась, чтобы уйти и поискать кладовую с припасами или на худой конец подпол с морковкой и мочеными яблоками, из которых можно было соорудить себе аппетитный салатик, но тут в противоположной части людской скрипнула дверь, и в помещение кто-то вошел. Мариша замерла, почему-то устыдившись. Конечно, надо было дать знать о своем присутствии, но Мариша молчала.

— Зачем ты меня позвал? — спросил тем временем незнакомый ей мужской голос.

— Будто бы ты сам не догадываешься, — ответил другой голос, тоже мужской, но показавшийся Марише знакомым. — Пришло время ее убрать.

После этой фразы Марише совершенно расхотелось оповещать о своем присутствии странную парочку. Вместо этого она постаралась как можно глубже забиться в свой уголок. Кого это они собрались убирать?

— Как? — спросил в это время первый голос.

— Как остальных! — ответил другой. — Что ты выделываешься? Убрать значит убрать. Чтобы духу ее больше не было! Хватит, попила моей кровушки. Пора и честь знать! В общем, чтобы завтра все сделал, как полагается. Понял? Пожила она свое, и будет!

— Хорошо, — не слишком охотно сказал голос. — Сделаю. Не в первый раз.

— И смотри мне, чтобы все чисто и никакого шуму! А то я прекрасно помню, как ты в прошлый раз наследил. Едва удалось замять. Еще немного, и тут такая бы паника поднялась. От всей этой сказки одни лохмотья бы остались.

— И что? — резко спросил первый голос. — Тебе-то чего бояться? Ты уже достаточно нажился.

— Ты мои деньги не считай! О своих делах лучше думай!

— Слушай, ты мне скажи, тебе их и впрямь ни капли не жаль? — спросил у него первый голос.

Воцарилось недолгое молчание, в течение которого Мариша тщетно пыталась привести мысли в порядок и убедить саму себя, что ровным счетом ничего страшного в этом разговоре двух мужчин в темной комнате нет. Справедливости ради надо сказать, что ни то, ни другое ей не удалось. А по спине полз холодный озноб.

— Ты что-то стал в последнее время задавать слишком много вопросов, — вновь произнес второй голос, в котором на этот раз прозвучала явная угроза. — Тебе ли не знать, что это явно не к добру.

— Мне уже давно все равно, — безразлично ответил первый голос. — Мы все в этом дерьме по самые уши. И ты, и я, и твой братец. Так что между собой нам цапаться незачем.

— Вот и отлично, — повеселел его собеседник. — А если хочешь передохнуть, то после завтрашнего дела у тебя почти целый месяц свободный будет. Погуляй! На юг съезди.

— Не хочется, — вяло отозвался первый мужчина. — Но за предложение спасибо. Может быть, мне и в самом деле просто нужно отдохнуть от всех этих идиотов. Ну, так я пойду. Или у тебя есть ко мне еще какое-нибудь поручение?

— Пока нет, — ответил мужчина.

И первый выскользнул в ту же дверь, через которую пришел. Зато второй… Второй двинулся в том направлении, где притаилась в темноте Мариша. Еще немного, и он откроет дверь, возле которой она сидит, оттуда упадет свет, и этот человек увидит Маришу. Все это мигом пронеслось у нее в голове. И она стремительно шмыгнула под стол, под свисающую, как она помнила, с него скатерть. Но как ни бесшумно двигалась Мариша, мужчина все же насторожился. Он остановился и прислушался. Мариша затихла. В течение нескольких секунд, которые показались Марише вечностью, мужчина стоял и слушал. И тут в другом углу раздался какой-то шорох и писк.

— Мыши! — произнес мужчина, и в его голосе Марише послышалось облегчение. — Не забыть сказать, чтобы на ночь кота сюда пустили. Безобразие!

И озабоченно бормоча себе под нос еще что-то, мужчина наконец покинул трапезную для челяди. Для верности Мариша выждала еще немного, потом выбралась из-под стола и бросилась к противоположному концу. Там она долго не могла нашарить дверь. И наконец нашла ее, открыла, пробежала через какой-то коридор, потом через другой, стараясь за короткое время отбежать подальше от напугавшего ее человека.