Еще никто его не ждал.Косого летнего дождя, —Сверкало солнце на листах —И вдруг нахлынул, исхлестав.Пули дождин запели.Пеньем покрыли поле.Почвы их жадно пили.Пыль попримяли пули.И под посвист: жди — не жди,Жди — не жди, насытим вдосталь, —Миллиардами дождинРазлинован разом воздух.И под ливня рев и войБыл он снова, снова, снова,Без линейки по кривойРазом, разом разлинован.Резвый, резкий этот маршЛивня, бешенства, шумихи —Он похож на рейд гусар,Он берет рекорд на лихость.Разве ливень — топ в галоп —Кинув тыщи обещаний,Тучу сдвинувши на лоб,Не форсирует песчаник?..Веером пуль-дождин,Шлепнув экспресс-красавец,Прихотью влаг рожден,Он ускакал на север.
Рожь густая недожата,Осыпается зерно.Глянешь в небо, через хаты,Небо в землю влюблено.Зной палит. В крови ладони.Рожь, как камень, под серпом.Руки жнут, а сердце стонет,Сердце сохнет об одном.Думы, думы, тяжко с вами,Серп не держится в руках.Мил лежит под образами,Точно колос на полях.Рожь густая, — не одюжишьНи косою, ни серпом.И поплачешь и потужишьНад несвязанным снопом.
1914
* * *
Тятька вернулся на зорьке,Весело будет в избе.Будет с усмешкою горькойОн говорить о себе.Выставит ногу, обрубокЖаркому дню напоказ.В хате березовой любоСлушать диковинный сказ.Будет охотно дивитьсяЖутким рассказам народ.Только жены белолицейГрусти никто не поймёт!
Пусть плачут женщины с пустынными глазамиИ капли горьких слез срывают рукавом;Пусть дети побегут за милыми отцами,Когда пройдут они, суровы, под ружьем;Громада двинулась. За хмурыми полямиУж гулко прогремел и раскатился гром;Над смертной высотой сплетаются крыламиЖелезные орлы в объятьи мировом.Смиряясь, подними, о мать, детей на плечиИ пусть безгрешный взор один глядит туда,Где дрогнули весы последнего суда;Где для бессмертия не нужен гроб и свечи,И шествуют отцы, спокойны до конца,К воздушной лествице единого Отца.
Из равнодушного досугаПрохваченный студеным вихремПлощадку скользкую вагонаНогою судорожною мину,И ветви встречные деревьев,Взнеся оснеженные лица,Низвергнутся в поляны гнева,Как крылья пораженной птицы.
1914
Жалоба девы
Сухую кожу грустной девыГладит ветер географических пространствНа скалах столбчатых горы…Ни солнце на небесном зевеНи плотность каменных убранствНи первоцветия дарыНе веселят худого тела.— Зачем тепла и света большеПролито в русские пределы,Когда во Франции и ПольшеИ в зиму кровь поля согрела?