«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

В 1947 году Мороз явился в ФБР с повинной и согласился стать двойным агентом. ФБР понадобилось десять лет, чтобы с его помощью собрать достаточно улик против Джека Собля и предать его суду по обвинению в государственной измене. Под давлением собранных улик Собль согласился дать показания против Марка Зборовского и своего брата Роберта Соблена. Он бы мог стать ключевым свидетелем обвинения на процессе Альфреда и Марты Штерн, но те вовремя сумели удрать в Чехословакию и оказались недосягаемы для американского правосудия, которое вовсю отыгралось за них на Зборовском и Соблене.

Зборовского, правда, удалось посадить за решетку только со второй попытки, зато в 1961 году был приговорен к пожизненному тюремному заключению Роберт Соблен. Будучи временно выпущен на свободу под крупный денежный залог, он сбежал в Израиль. В сентябре 1962 года израильские власти приняли решение о выдаче Соблена американцам. На борту самолета он попытался покончить с собой, но неудачно. На промежуточной посадке в Лондоне Соблену была оказана необходимая медицинская помощь. Узнав, что ему грозит неминуемая высылка в США, Соблен предпринял вторую попытку самоубийства, которая наконец удалась.

Еще два члена разведывательной сети Собля были заочно осуждены в 1957 году. Джейн Фостер и Георгий Злотовский жили во Франции и отказались вернуться в США, чтобы предстать там перед судом. Им повезло больше, чем Соблену: по невыясненным причинам французское правительство не депортировало их в США.

Фостер вступила в КПА в 1938 году. В 1941 году она вышла замуж за Злотовского и примерно в то же время познакомилась со Штернами и Уильямом Браудером, братом руководителя КПА. Фостер хорошо владела малайским языком и вскоре была принята на работу в разведывательное управление, специализировавшееся по Индонезии. Осенью 1943 года она перешла в УСС и в начале 1944 года отбыла в служебную командировку на Цейлон.

Впоследствии в своей автобиографии Фостер написала, что никогда не была агентом КГБ и довольно невнятно поведала о своих взаимоотношениях с Морозом и Соблем. По ее словам, оба этих человека были нечистыми на руку бизнесменами. С Соблем Фостер познакомилась в 1946 году. Она одолжила ему порядка двух тысяч долларов, не взяв с него расписки, и передала ему доклад УСС, на котором стоял гриф секретно, хотя Фостер отрицала, что приведенные в нем данные действительно были секретными. Собль представил ее Борису Морозу, которому Фостер тоже ссудила некоторое количество денег. Что касается мужа Фостер, то он к тому времени закончил Армейскую контрразведывательную школу и отбыл в Австралию в качестве следователя военной контрразведки США.

Данные, приведенные в автобиографической книге Фостер, расходятся с информацией, ставшей известной из дешифровок «Веноны». Фостер упоминается как «Сленг» в нескольких сообщениях, датированных 1942–1944 годами. О ней говорится как об источнике разведывательных сведений и агенте, выполнявшем различные задания КГБ. В 1942 году Зарубин известил Москву:

[…] Мы работаем с американкой Джейн Фостер, которую планируем зачислить в штат. Ей примерно 30 лет. Она служит в Вашингтоне […] переводчицей с малайских языков. […] Она является «Землячкой». Другие «Земляки» характеризуют ее […] как очень преданного товарища».

Помимо Фостер и Злотовского, в разведывательную группу Собля входили три эмигранта из Германии – Иоанна Бекер, дочь известного немецкого коммуниста Уильяма Коэнена, а также Ганс Херчфильд и Хорст Байернспранг, работавшие консультантами в УСС. Согласно показаниям, данным самой Бекер на судебном процессе над Соблем, она была завербована КГБ в 1937 году, а в 1942 году Зарубин передал ее Соблю, у которого она исполняла обязанности курьера.

В дешифровках «Веноны» об этой троице сказано очень немного. Бекер, предположительно, фигурирует в трех из них как «Клеменс» и «Ли» как агент, которая работала среди немецких эмигрантов в США и являлась хозяйкой явочной квартиры. А еще одна связана с предложением, которое Роберт Соблен сделал своему брату Джеку Соблю относительно использования Херчфильда и других немецких эмигрантов.

В эту разведывательную группу КГБ также входил племянник Соблена и Собля Илья Уолстон. В своей автобиографической книге Мороз припомнил, что Собль как-то рассказал ему о своем родственнике по имени Илья, который работал на КГБ на Аляске и имел псевдоним «Слава». Из дешифровок «Веноны» следует, что память не обманула Мороза. Уолстон был офицером разведки и информировал КГБ о подготовке специалистов по Советской России в одной из военных разведывательных школ США. Согласно данному ему заданию, Уолстон должен был выискивать других офицеров разведки, которых можно было бы завербовать для работы на КГБ. Нью-йоркская резидентура КГБ высоко ценила своего агента Уолстона, и в шифровке, отправленной в мае 1943 года, заверила Москву, что «Слава был предупрежден о соблюдении соответствующих мер секретности и предосторожности».