«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Яков и Руфь Эпштейн были агентами КГБ, которые фигурируют в нескольких дешифровках «Веноны». Яков родился в 1902 году в Бруклине в семье эмигрантов из России. В 1938 году он сражался в Испании в интернациональных бригадах, был тяжело ранен и в госпитале познакомился с Руфь, на которой вскоре женился.

Первое упоминание Эпштейна в дешифровках «Веноны» датировано 28 мая 1943 года. Двумя днями позже из Нью-Йорка в Москву было сообщено, что Эпштейну удалось внедрить двух своих агентов в тюрьму (в дешифровках «Веноны» – «Госпиталь»), где содержался Меркадер. Соответственно одному из этих агентов был дан псевдоним «Доктор», а другому – «Пациент». Еще несколько агентов КГБ находились поблизости от тюрьмы и в Мехико. После побега из тюрьмы они должны были переправить Меркадера за пределы мексиканской столицы. Однако офицер КГБ Павел Кларин доложил из Нью-Йорка в Москву, что разработка плана операции идет чрезвычайно медленно.

Узнав, что его тайная переписка с Эпштейном перехватывалась сотрудниками ФБР, Кларин был вынужден лично отправиться в Мехико, чтобы на месте руководить операцией по освобождению Меркадера. Кларин прибыл в Мехико 23 ноября 1943 года в качестве второго секретаря советского посольства.

Руководитель резидентуры КГБ в Мехико Лев Тарасов, числившийся первым секретарем советского посольства, 23 декабря 1943 года сообщил в Москву, что «хирургическая операция, запланированная Доктором», должна начаться через четыре дня, и попросил прислать 20 тысяч долларов для покрытия расходов на ее проведение.

Однако меньше чем через неделю Тарасов проинформировал Москву о том, что операция «Гном» закончилась провалом. Меркадера планировалось освободить по пути из тюрьмы в здание суда. Эпштейн подкупил охрану, чтобы узнать маршрут, по которому собирались перевозить Меркадера. Ударная группа, составленная из агентов КГБ, должна была устроить засаду, захватить Меркадера и увезти его из Мехико. Однако на пути осуществления этого плана возникли непреодолимые преграды, главная из которых состояла в том, что ключевая встреча между Клариным, Эпштейном и другими основными участниками операции «Гном» по невыясненным причинам так и не состоялась.

Вскоре в КГБ узнали, что в Мехико за Эпштейном ведется слежка, а в Нью-Йорке наблюдение установлено за его женой. Было принято решение об отзыве Эпштейна из Мехико, чтобы не ставить под удар успешное проведение операции «Гном». Эпштейн отбыл в Нью-Йорк в мае 1944 года. Согласно инструкциям, полученным от Эйтингона, Кларин распустил ударную группу и занялся поиском альтернативных вариантов проведения операции «Гном». В шифровке, отправленной в Москву 29 марта 1944 года, Тарасов описал два из них. Согласно первому предполагалось воспользоваться послаблениями, которые делались для заключенных на Пасху. Агент «Коршун» должен был подкупить начальника охраны и вызволить Меркадера из тюрьмы. Второй вариант предусматривал помощь со стороны сотрудника мексиканского Министерства юстиции (агентурный псевдоним «Лорд»).

Из этого ничего не вышло, и 24 мая 1944 года Кларин отбыл из Мехико. В июне того же года Тарасов послал в Москву длинную шифровку, в которой описал новый план проведения операции «Гном». Он предложил воспользоваться услугами своего агента в тюремной администрации, который был близок к губернатору одного из мексиканских штатов. Но и этот план не удалось претворить в жизнь.

Но в КГБ не собирались отказываться от идеи освободить Меркадера из тюрьмы. В марте 1945 года в резидентуру КГБ в Мехико пришла шифровка из Москвы. В этой шифровке содержалось распоряжение «детально изучить распорядок дня и все мероприятия, какое наблюдение установили за ним специальные агенты Противника[149]».

В ней также говорилось о том, что Меркадер настолько хорошо известен, что даже настоящих документов на него будет недостаточно, чтобы вывезти его из страны через контрольно-пропускные пункты на границе.

Меркадер отсидел от звонка и до звонка двадцать лет, положенные ему по приговору суда. Он сохранял свою веру в сталинизм в течение всего срока своего заключения. В глазах истории, постоянно повторял Меркадер, он навсегда останется солдатом мировой революции, оказавшим рабочему классу огромную услугу, избавив его от лидера, взявшего курс на предательство. Если бы Меркадер назвал себя или рассказал о своих связях с КГБ, его могли бы выпустить под честное слово. Но он отказался и вышел из тюрьмы только в 1960 году, переехал из Мексики сначала на Кубу, а затем транзитом через Чехословакию прибыл в Советскую Россию.