«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

Голд помог разоблачить еще одного агента КГБ – Томаса Блэка (псевдоним «Негр» и «Петр»). Однако, в отличие от Бротмана, Блэку удалось избежать обвинительного приговора. Он отрицал свое участие в разглашении государственных секретов, сознавшись только в том, что участвовал в промышленном шпионаже, за который в то время в США не было предусмотрено никакого уголовного наказания. ФБР также приняло во внимание готовность Блэка к сотрудничеству.

По словам Блэка, он вступил в КПА в 1932 году, а двумя годами позже обратился в советское торговое представительство в США Амторг по поводу возможного трудоустройства в Советской России. Побеседовать с Блэком вызвался Гайк Овакимян, офицер КГБ, работавший под прикрытием сотрудника Амторга. Овакимян пообещал посодействовать Блэку, но сначала предложил ему доказать свою полезность, добыв для Советской России представляющие интерес научно-технические данные. Исполнение своего обещания Овакимян откладывал до тех пор, пока Блэк не стал полноценным агентом КГБ, в обязанности которого входил не только промышленный шпионаж, но и выполнение других ответственных заданий.

Из дешифровок «Веноны» следует, что на допросах в ФБР, желая избежать ответственности за шпионаж в пользу Советской России, Блэк умолчал о некоторых существенных сторонах своей работы на КГБ. В частности, о том, что он служил посредником между КГБ и несколькими другими агентами, занимавшимися в США добыванием научно-технических секретов. Один из таких агентов работал в Бюро стандартов США, которое занималось целым рядом проектов, имевших военное значение.

Помимо Гарри Голда, у КГБ в США был еще один агент, который попросил денег на развитие своего бизнеса. Уильям Малисов эмигрировал вместе с родителями из России в США в совсем еще юном возрасте. Закончив Колумбийский университет, он основал собственную фирму. О Малисове упоминается в девяти дешифровках «Веноны» (псевдонимы «Талант» и «Генри») как о ценном источнике информации. В 1944 году Леонид Квасников, офицер КГБ, специализировавшийся на промышленном шпионаже, отрапортовал в Москву, что за истекший год он встречался с Малисовым в общей сложности 20 раз.

В середине 1944 года Малисов обратился к Квасникову с просьбой оказать ему финансовую помощь, чтобы его фирма могла обзавестись собственными производственными мощностями. В КГБ Малисову отказали. В шифровке, отправленной Квасниковым в Москву 4 мая 1944 года, эти события были описаны так: «Антон»[154] проинформировал «Таланта»[155] о невозможности крупной одноразовой помощи. Как мы и ожидали, «Талант» воспринял данное сообщение исключительно болезненно».

Малисов уже ставил вопрос об оказании ему финансовой помощи перед двумя предшественниками Квасникова – Гайком Овакимяном и Михаилом Шаляпиным. По словам Квасникова, Малисов пожаловался ему, «что переданные им материалы по одной только теме – нефти, по его оценке, за последние несколько лет принесли [Советской России] миллионы, а помощь, о которой он просит, является незначительной». Обиженный Малисов заявил Квасникову, что в будущем вряд ли стоит многого от него ожидать, как от агента. В заключение Квасников отметил, что «Малисова нельзя в таком состоянии заморозить[156], это будет выглядеть как попытка совсем от него избавиться».

Квасников порекомендовал проявить максимум терпения в отношении Малисова и продолжать контактировать с ним до тех пор, пока тот окончательно не успокоится.

КГБ отказывало в денежных субсидиях отнюдь не всем своим агентам. Один из них, «Одиссей», получил от КГБ 2 тысячи долларов на покупку фотоаппарата, печатного станка, кассовой машины, осветительных приборов и прочего подобного оборудования. Агент КГБ «Букинист» возглавил другое предприятие, деньги на которое также были получены через КГБ. Оба этих предприятия были как-то связаны между собой. Опираясь на информацию, полученную из дешифровок «Веноны», можно обоснованно предположить, что они занимались изготовлением фальшивых документов и фотографированием разведывательных материалов.