«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

В 1940-е годы одним из самых активных агентов КГБ в Мексике была Китти Харрис. Она родилась на рубеже веков в Лондоне в семье еврейских эмигрантов из России. В США Китти попала через Канаду вместе со своей многочисленной родней. Один из ее братьев и два зятя сражались в составе интернациональных бригад в Испании. Еще один брат Китти и сестра работали в Амторге, а вторая сестра – в представительстве советского Агентства новостей в США. В КПА Китти Харрис вступила в 1923 году. Вскоре после этого она стала любовницей Эрла Браудера, с которым в 1928 году отправилась в Китай по заданию Коминтерна. В 1929 году Харрис и Браудер по отдельности вернулись из Китая в США, и с тех пор их жизненные пути не пересекались. В 1932 году Харрис была депортирована в Канаду.

В 1943 году Харрис приехала в Мексику по фальшивым документам в качестве связной между КГБ и Винсенте Толедано, президентом самой крупной в Мексике конфедерации рабочих. Толедано придерживался просоветских политических взглядов, однако предпочитал держаться в стороне от мексиканских коммунистов.

Из дешифровок «Веноны» явствует, что в Мексике Харрис приняла участие в операции КГБ по добыванию легальных транзитных документов для семейной пары неких Фишеров. Причем эти Фишеры были настолько важными агентами КГБ, что там не пожалели значительных денежных средств и приложили значительные усилия, чтобы получить для них документы, дававшие право на въезд из США в Мексику. В Мексике КГБ действовал через Адольфа Альба, работавшего в Национальной комиссии по ирригации и в 1946 году ставшего министром ирригации.

29 апреля 1944 года Москва распорядилась, чтобы Лев Тарасов, глава резидентуры КГБ в Мехико, «через Аду[150] поставил перед Ш…[151] задачу организовать с помощью» Альбы получение въездной и транзитной визы для Фишеров. За эту услугу Тарасов попытался передать Альбе деньги, но Толедано запретил Альбе брать их, а Тарасову пояснил, что Альба живет исключительно на свою зарплату и не сможет вразумительно объяснить, откуда у него появился дополнительный доход. В конце концов выдача виз Фишерам была задержана вплоть до 1945 года. Произошло это по инициативе ФБР, у которого появились сомнения относительно подлинности швейцарских паспортов, предъявленных Фишерами. В январе 1945 года резидентура КГБ в Нью-Йорке отправила в Москву шифровку, в которой сообщалось, что ФБР обратило особое внимание на Мексику, поскольку считало эту страну «фокальной точкой для разведывательных операций» КГБ.

Эпизод с отказом принять деньги, предназначенные для Альбы, характеризует осторожность, с которой Толедано относился к своим контактам с КГБ. Когда в апреле 1944 года Толедано отправился с визитом в США, Тарасов проинформировал Москву, что Харрис не советовала использовать другого агента КГБ в качестве связного для Толедано, как это планировалось ранее. В другой шифровке Фитин приказал Тарасову отказаться от личных встреч с Толедано и сделать так, чтобы тот осуществлял связь с Москвой через Уманского[152], с которым Толедано мог видеться, не вызывая никаких подозрений.

Из других дешифровок «Веноны» следует, что в своем сотрудничестве с КГБ Толедано придерживался определенных рамок. Это не могло не раздражать Москву. Одной из основных задач резидентуры КГБ в Мехико являлась легализация своих агентов, многие из которых были политическими эмигрантами из Испании, нашедшими себе приют в других странах и завербованные там КГБ. Например, 16 апреля 1944 года Москва распорядилась, чтобы сотрудники резидентуры в Мехико «обратились к Ш… через Аду, чтобы Альба оказал содействие в получении бумаг, необходимых для легализации одного из агентов КГБ в Мексике. Однако Толедано находился в США, а Харрис отказалась напрямую обращаться к Альбе, поскольку Ш… запретил, не ставя его в известность, обращаться к кому-либо».

В Москве сочли недопустимой ситуацию, при которой агент КГБ подчиняется Толедано, не считаясь с мнением Москвы. 10 мая 1944 года Тарасов получил шифровку из Москвы, в которой ему было приказано довести до сведения Харрис, «что мы требуем исполнения наших приказаний без всяких разговоров. Необходимо объяснить ей, что она получает приказы и задания только от Вас и выполняет их по Вашему требованию».

Ранее Харрис допустила еще один прокол. В декабре 1943 года она была прооперирована по поводу аппендицита. В начале 1944 года в КГБ стало известно, что Харрис контактировала со своей сестрой в США. Из Москвы в резидентуру КГБ в Мехико пришла шифровка, в которой говорилось, что «Аде категорически запрещается» общаться со своей семьей. Однако некоторое время спустя Москва все-таки согласилась, чтобы Харрис обменивалась с сестрой письмами, которые пересылались через канал связи, признанный в Москве достаточно надежным.