Венская прелюдия

С другой стороны, это же время изменило и самого Джованни. От былой густой кучерявой шевелюры хорошо если осталась половина. Проседь коснулась не только головы, но и бровей. Тощее, болезненного цвета лицо превратилось в округлившуюся физиономию уверенного в себе человека, покрытую грубой тёмной щетиной, а несколько горизонтальных морщин глубокими бороздами разрезали его лоб. Испуганный взгляд и бегающие от страха глаза остались в том проклятом году, когда он впервые переступил порог храма иезуитов. Теперь Джованни идеально управлял своей мимикой и в совершенстве пользовался этим умением в зависимости от обстоятельств.

Даже если допустить, что кто-то из прошлой жизни встретит Джованни на улице, то узнать в нём того молодого человека уже не представлялось возможным.

Первым делом Ландино навёл справки о состоянии дел на линии фронта между королевской армией и папскими частями у генерала швейцарцев с немецкой фамилией Канцлер.

Далёкий от военного дела, воспитанник Бекса к своему удивлению обнаружил, что линии фронта вовсе и не существует, а все предыдущие манёвры происходили исключительно в боях за населённые пункты на дорогах, ведущих в Рим. Командир швейцарской гвардии снисходительно пояснил Джованни, что при таком численном превосходстве врага тактика лобовых столкновений успеха не приносит и потому все укрылись за надёжными стенами Рима. Последним важным опорным пунктом папских войск стал портовый городок Чевитавеккья, но и его папские войска покинули на прошлой неделе. По агентурным данным, штаб противника обосновался именно там.

Времени на составление плана у скрипача совершенно не хватало, и Джованни решил действовать по наитию. Взять с собой в стан врага весь убийственный арсенал не представлялось возможным, поэтому приходилось рассчитывать исключительно на свою голову и руки.

* * *

Широкополая шляпа надёжно оберегала Джованни от солнечного зноя, любопытствующих взглядов местных жителей и военных патрулей. Спустя ночь и половину дня, проведённых в дороге на попутной повозке торговца, следовавшего в порт за рыбой, Ландино спешился на окраинах Чевитавеккья, чтобы осмотреться.