Читаем Венские каникулы полностью

Вдруг внизу громко хлопнула дверь лифта, и через секунду кабина медленно пошла вверх. Жерар смотрел вниз, на Владимира и Вахтанга, сделал им жест рукой.

Лифт остановился, открылись двери – и на площадку вышли двое мужчин с черными саквояжами и двое полицейских. Мужчины с саквояжами прошли коридор и оттуда – в кабинет директора, а полицейские застыли возле открытой дверцы лифта.

Несколько минут мужчины с саквояжами вышли из кабинета директора, прошли коридор и вошли в лифт. Полицейские пошли следом за ними, и в это мгновение Жерар уронил со стремянки лампочку. Она разбилась с громким хлопком. В ту же секунду Даниэль и Вахтанг прыжками понеслись вверх по лестнице, взлетели в кабину лифта, и Вахтанг наставил на полицейских пистолет, скомандовал:

– Руки! – и добавил фразу на грузинском.

Полицейские оторопело молчали, медленно подняли руки. Даниэль выдернул из рук перепуганных мужчин два черных саквояжа, и еще через секунду Вахтанг и Даниэль выскочили из лифта. Даниэль нажал кнопку, дверь захлопнулась. Кабина с ограбленными инкассаторами медленно опускалась вниз, а Жерар, Вахтанг и Даниэль прыжками через несколько ступенек неслись вниз по лестнице. Когда лифт был еще где-то между третьим и вторым этажами, все трое выскочили из магазина и уже неторопливым шагом направились к "майбаху", стоявшему неподалеку у обочины. За рулем сидел Владимир. Он дал газ и задним ходом подкатил ближе к товарищам. Вся троица благополучно погрузилась в машину, "май-бах" рванул с места, на бешеной скорости помчался по улице, свернул в переулок, визжа тормозами и распугивая прохожих.

– Ха-ха-ха! – смеялся Жерар и трепал собаку за уши, – учитесь, сукины дети! Я давно придумал эту шутку, еще до войны! Мы с моим приятелем-летчиком заходили в этот магазин в тридцать шестом году! Эй, Вахтанг, как твое плечо?

– Болит левое, – усмехнулся Вахтанг, – а деньги я нес в правой руке! Слушай, а этот летчик не был грузином, а?

– Нет, он был итальянец, ха-ха-ха!

– Запомни, Жерар, это первый и последний раз, – жестко проговорил Даниэль.

– Конечно, последний, разве я спорю? – с готовностью согласился Жерар, нет, а как все ловко получилось, а? Любой гангстер может нам позавидовать! Ребята, мы теперь богачи! Мы снимем шикарный номер в отеле и будем жить, как люди! И моя собака будет жить, как человек!

– Останови машину, – вдруг сказал Даниэль.

– Зачем? – спросил Владимир, но машину остановил.

Даниэль выбрался на тротуар, достал из-за пазухи Библию и остановил первого прохожего – пожилого мужчину в кепке, с большим клетчатым шарфом. Даниэль что-то сказал ему и отдал Библию. Потом сел в машину, сказал:

– Все, Библия нам больше не нужна.

– Ха-ха-ха! – беззаботно смеялся Жерар, хотя все остальные были серьезны.

А пожилой венец еще долго растерянно смотрел вслед "майбаху", прижимая к груди Библию.

…А в магазине паника. В кабинете директора сидели полицейские военной полиции, представитель американской военной администрации. Директор был в гневе. У дверей стояли перепуганные инкассаторы.

– Это безобразие, господа! Вся дневная выручка! – кричал владелец магазина. – В городе полно солдат четырех великих держав и вы не можете навести порядок! Вся дневная выручка, кошмар!

– Успокойтесь, сэр, – холодно говорил американец, – мы примем все необходимые меры.

– Там свидетели дожидаются, господин майор, – сказал один из полицейских, что прикажете делать?

– Пригласите, – ответил майор.

В кабинет директора вошел высокий худой старик в очках и с увесистой палкой. Шея замотана клетчатым шарфом.

– Вы видели преступников, когда они вышли из магазина?

– Да. Их было трое. Один нес в руках два черных саквояжа.

– Куда они пошли? – быстро спрашивал майор.

– Они никуда не пошли, господин майор. Они сели в машину и уехали.

– Машина? Марку машины вы не заметили?

– Почему же не заметил? Машина марки "майбах". Очень хорошая машина, только в ветровом стекле две или три пулевые пробоины.

– "Майбах"? – вскинул голову майор, – а женщины в машине не было?

– За рулем сидел мужчина. Еще в машине сидела собака. Порода – немецкая овчарка.

– Вы что-то путаете, сэр, – майор с сомнением смотрел на старика. – Если это та машина, которую мы ищем, то в ней должна быть женщина.

– Я не знаю, какую машину вы ищете, господин майор, но в той машине, о которой я говорю, мужчина за рулем и овчарка.

– Вы не могли ошибиться?

– Конечно, я пожилой человек, но пока в состоянии отличить женщину от собаки, – с достоинством отвечал старик…

…Жерар, Владимир, Вахтанг и Даниэль шли по коридору отеля. Перед ними семенил низкорослый портье и медленно, величественно ступал владелец отеля сухопарый, седовласый господин в черном костюме. Портье остановился перед дверью в номер, загремел связкой ключей, открыл дверь:

– Прошу вас, господа. Один из лучших номеров в отеле.

В открытую дверь была видна громадная комната, заставленная старой черного дерева мебелью. Дальше видны двери в другие комнаты.

– Нам нужен самый лучший, – оглядываясь, сказал Жерар.

– Это недешево стоит, господа, – вежливо улыбнулся портье. Сухопарый владелец отеля молчал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Победный парад Гитлера
1941. Победный парад Гитлера

В августе 1941 года Гитлер вместе с Муссолини прилетел на Восточный фронт, чтобы лично принять победный парад Вермахта и его итальянских союзников – настолько высоко фюрер оценивал их успех на Украине, в районе Умани.У нас эта трагедия фактически предана забвению. Об этом разгроме молчали его главные виновники – Жуков, Буденный, Василевский, Баграмян. Это побоище стало прологом Киевской катастрофы. Сокрушительное поражение Красной Армии под Уманью (июль-август 1941 г.) и гибель в Уманском «котле» трех наших армий (более 30 дивизий) не имеют оправданий – в отличие от катастрофы Западного фронта, этот разгром невозможно объяснить ни внезапностью вражеского удара, ни превосходством противника в силах. После войны всю вину за Уманскую трагедию попытались переложить на командующего 12-й армией генерала Понеделина, который был осужден и расстрелян (в 1950 году, через пять лет после возвращения из плена!) по обвинению в паникерстве, трусости и нарушении присяги.Новая книга ведущего военного историка впервые анализирует Уманскую катастрофу на современном уровне, с привлечением архивных источников – как советских, так и немецких, – не замалчивая ни страшные подробности трагедии, ни имена ее главных виновников. Это – долг памяти всех бойцов и командиров Красной Армии, павших смертью храбрых в Уманском «котле», но задержавших врага на несколько недель. Именно этих недель немцам потом не хватило под Москвой.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное