Венский стул для санитарного инспектора

– Ох, – высказался, вставая, Джейк Саммерс.

– Ничего-ничего, – утешил его профессор и отложил шприц в металлическую кювету. – Рано или поздно мы найдём оптимальную форму введения витаминов в организм. Сейчас куда важнее эффект. Чувствуете что-нибудь?

– Я чувствую себя лабораторной мышью.

– Мой мальчик, вы выполняете почётную миссию, – профессор похлопал его по спине и подал пиджак. – Когда-нибудь потомки воздадут нам с вами должное.

– Найджел умеет уговаривать! – засмеялась жена профессора.

Д. Э. Саммерс надел пиджак и осторожно опустился на диван. Взял из вазы апельсин и задумчиво подкидывал его в руке, отметив, что стал куда ловчее. Коммерсант прикидывал, что именно из его подвигов станет известно миру после того, как он его покинет. И за что именно ему могут воздать потомки.

Но в этот момент пришёл почтальон с телеграммой:

Срочно придумай куда ты дел взбиватель не смог отговорить мисс дэрроу печь павлову дюк

Эпилог

– Сейчас ведь не начало века. Публике уже надоели все эти Джеки Лондоны и Луи Буссенары. Даже мистер О. Генри застрелился в приступе глубокого отчаяния – не мог найти сюжет. Все эти благородные жулики сегодня слишком истасканы. Несвежо, мой милый.

И издатель вручил М. Р. Маллоу рукопись его романа: «Пять баксов для доктора Брауна».

– Но мистер Мэзон, люди во все времена одинаковы, – попробовал возразить тот. – Об этом ещё Шекспир знал.

– Шекспир… – мистер Мэзон снисходительно пожевал губами. – Публике в наши дни неинтересно читать о прошлом. Да что я говорю – ей уже неинтересно читать про здесь и сейчас. Что, если вам попробовать заглянуть в будущее? Всё то же самое, но сто лет спустя. А? Справитесь? Попробуйте представить: каким он будет, двадцать первый век?

М. Р. Маллоу считал себя отважным человеком, пусть иногда и вёл себя, как трус. Он принял вызов.

Двадцать первый век, – сомнения мало-помалу исчезали в его голове. – Если публика так любит переселяться из реальности в реальность, она получит самое грандиозное путешествие во времени, какого не знал даже Герберт Уэллс. И пусть это будет не Америка. Пусть это будет самая странная, самая беспокойная страна на свете – Россия, взорванная, перевёрнутая революцией.

Они все собственными глазами прочтут то, что М. Р. Маллоу знал уже давно: ни времена, ни страны не имеют значения. Люди – вот что его имеет.

Такие же парни, как мы, подумал он, сто лет спустя. Фокс отменно говорит по-французски – пусть будет Ренар. Эта история будет называться «Саквояж мадам Ренар».

Весь мир – театр, а люди в нём актёры.

Об этом ещё Шекспир знал.