Вера и личность в меняющемся обществе. Автобиографика и православие в России конца XVII – начала XX века

Святейший синод, без сомнения, придавал ведению летописей особое значение. Но разнообразие программ, епархиальные особенности в деле ведения летописей, различия в подготовленности священников приводили к неравномерности в регулярности ведения летописей, а также в объеме и характере фиксации текущих событий. Процесс ведения летописей отличался своеобразием практически в каждой епархии. Так, в 1885 году митрополиту Московскому и Коломенскому Макарию (Булгакову), несмотря на все предшествующие указания, пришлось распорядиться завести при всех церквах Харьковской епархии так называемые памятные тетради для записи особенно примечательных в приходе событий, имевших большее или меньшее влияние на жизнь народа, духовенства или состояние храма, более или менее важных благотворений в пользу храма, духовенства или приходских бедных[621]. Очевидно, вести церковные летописи причты окончательно обязал Указ Синода от 12 апреля 1886 года[622]. В декабре 1915 года появилось специальное определение о необходимости регулярного ведения летописей по всем церквам[623]. Очевидно, это было реакцией на сообщение из Пермской епархии, епископ которой был озабочен ненаблюдательностью священников, иногда не отмечавших даже событий Первой мировой войны, как будто она и не существует для данного прихода[624].

По-иному воспринимал изменившуюся ситуацию причт Георгиевского собора города Юрьева-Польского[625]. Летописание, начатое в 1868 году, систематически продолжалось до 1918 года. И если в 1902 году о жизни прихода было записано, что «никаких перемен и ничего выдающегося в течение года не произошло»[626], и такие записи характерны в продолжение многих лет, то 1916 год был отмечен как «год жестокой и кровопролитной войны с центральными империями Западной Европы, прошел в опасениях за родину, за ее защитников. В храме стало заметно уменьшаться богомольцев мужского пола. Но в то же время увеличилось богомольцев из числа женского пола. После каждого богослужения по просьбе богомольцев совершались или молебны о здравии, взятых на войну близким им лиц, или панихиды об упокоении положивших живот свой на поле брани. Тяжесть войны сказалась для населения и в подъеме цен на продукты. Если война затянется и еще на год, то все неминуемо вздорожает в сильной степени. С нетерпением ждем решительных событий – в ожидании, что они будут благоприятны для России, хотя он вступила в войну и самой неподготовленной»[627].

Но 1917 год оказался еще более тяжелым: «Второго марта 1917 года совершилось событие величайшей важности в истории Российского государства. В самый разгар величайшей необыкновенной почти всемирной войны император Николай II отрекся от престола за себя и за своего сына Алексея Николаевича»[628]. Далее в летописи излагался новый порядок управления страной, подготовка к Всероссийскому поместному собору, отмечается, что «продолжавшаяся тем временем безмерная война ослабила мощь России, разъединила сынов на враждебные политические партии, из коих нашлись такие, что заняли весьма враждебные позиции по отношению к Православной Российской Церкви и ее представителям – духовенству. Получив в свои руки власть, эти враждебные Церкви партии (большевики, анархисты, коммунисты) поставили для себя задачей – полное отделение Церкви от государства»[629]. Бесстрастные, но трагические по содержанию и созвучные времени записи в какой-то степени нарушают предписания, что свидетельствует о переосмыслении значения летописания, а сведения о перемещениях и выводе за штат священников позволяют сделать некоторые биографические выводы.

В целом к 1920‐м годам[630] все же сложился объемный и уникальный комплекс материалов по истории приходов, в значительной части утраченный в дальнейшем. Между тем как именно «в приходской жизни лежит ключ к пониманию церковной истории в начале ХХ века»[631].

Summary