Вера и рыцарь ее сердца

Разговаривая сама с собой, за себя и за Ирину, Вера бегло прошлась по всем вопросам и ответам, предлагаемым учебником. Уже вечерело, когда она довольная закрыла учебник. Оказалось, что теории Карла Маркса и Фридриха Энгельса могли исцелять разбитое сердце девушек гораздо лучше, чем сочувственная поэзия, потому что Ирина, подкованная политически и экономически, быстро успокоилась, и у нее появился здоровый аппетит. Перед Вериным уходом Зоя Васильевна накрыла для девушек стол для чая с ванильным печеньем. Умывшись, повеселевшая Ирина и проголодавшаяся Вера завершили этот нелегкий день оживленной болтовней за чашечкой чая. Экзамен по политэкономии назавтра обе сдали отлично, и они с тех пор они подружились. Теперь девушки готовились к последующим экзаменам вдвоем, и неизменно сдавали экзамены на отлично. Видя Верины успехи, куратор группы попросила ее пересдать экзамен по английскому языку, а, так как, пересдача выпала на вторую половину дня, то тройка в ее зачетке была исправлена на жирную пятерку.

Перед началом второго курса студентов-медиков вновь отправили на работы в совхоз, собирать помидоры и огурцы. За месячный период трудового семестра Вера узнала, что ведет себя она вызывающе по-детски, явно переигрывая свою роль несозревшей девочки. Такую информацию она получила от комсорга группы, как тему для размышления.

Комсорг Сауле была красива, стройна и белолицая, а во взгляде ее прекрасный миндалевидных глаз отражалась уверенность в победе коммунизма во всем мире. Сауле была имела врожденный организаторский талант, именно ее исключительная правильность и постоянный оптимизм мешали Вере подружиться с ней.

Стоял полдень, в спальном бараке никого из студенток не было, кроме Веры, которая задержалась, чтобы найти в своей сумке куда-то запропастившуюся косынку. Девушка не заметила, как вернулась в барак Сауле и как она встала напротив ее кровати. Видя, что Вера наконец-то заметила ее присутствие, она начала свою назидательную речь по-комсомольски.

– Вера, твое поведение недопустимо для комсомолки! Ты позволяешь всему потоку смеяться над собой! Это не цирк, это студенческий трудовой отряд! Поэтому прекрати, пожалуйста, ходить по полю с расставленными в стороны руками и гундосить под нос жалкие песенки. Прекрати раздавать всё, что у тебя есть, и помогать всем, когда тебя об этом даже не просит. Не называй своих сверстников на «вы». Ты должна уважать себя, и твое предназначение быть не клоуном, а врачом.

Сауле перевела дыхание, и опять продолжила в том же тоне.

– Ты умная и примерная студентка во всех отношениях. Не допускай того, чтобы над тобой смеялись твои ровесники. Мне не хочется, чтобы над тобой смеялись те, которые тебя не достойны.

Прошло некоторое время, необходимое для того, что дать Вера могла осознать свое положение в глазах у своих сокурсников.

– Сауле, я всё поняла. … Я исправлюсь. … Большое спасибо, – тихо сказала она и медленно вышла из комнаты, забыв про косынку.

Слова комсомольского вожака потрясли Веру, она не могла дождаться конца рабочего дня и чувствовала себя, как голой в общей бане, где изо всех щелей подглядывали за ней недобрые люди, а ей и прикрыться было нечем. После ужина девушка аккуратно расправила постель для сна и ушла из барака. Всю ночь бродила она по поселковым улицам вместе с бездомными собаками, которые, вероятно, чувствовали ее горе и не кусались. Всю ночь она ломала себя и ненавидела своих родителей, которые учили ее тому, над чем остальные люди смеялись.

«Нельзя быть доброй! Глупо вести себя вежливо! Плохо быть доброй, надо быть злой! Надо «тыкать» незнакомым людям и съедать свою булочку под кроватью. Это лучше, чем распевать народные напевы и ходить по полю с выставленными в стороны пальцами».

В какой-то момент Вера даже увидела себя в образе неуклюжего полярного пингвина, смешно расхаживающего по полю, где росли огурцы. От этой игры воображения ей стало совсем плохо, и она продолжила себя перевоспитывать еще усерднее.

«Если добро не в почете, то в нем нет нужды. Умей молчать и смотри на других исподлобья! Не смей петь песни, когда тебя могут слышать другие! Не улыбайся всем подряд, как матрешка, а лучше следи за движениями своих рук».

Вера понимала, что все эти правила, которые она в ту ночь принимала на вооружение, навсегда лишали ее возможности говорить с луной рифмами, даже плакать ей казалось в этот час неуместным, потому что слезы – это привилегия детей, а ее детство оборвалось, так и не начавшись. В барак девушка вернулась совсем другим человеком. Начинался рассвет, начиналась ее новая, взрослая жизнь. Жизнь среди чужих и скучных людей. Теперь она никому не позволит говорить с ней в непозволительном тоне, даже комсоргу всего факультета. Впервые в жизни Вере захотелось домой, к маме.

Глава 2

– Шевченко Вера, ты комсомолка, ты не можешь отказать в помощи своей сокурснице. Комсомолец обязан помогать товарищу в беде. Без твоей помощи Лене Литвиненко не сдать эту сессию! Соглашайся, она сам не решается тебя об этот просить.