Вера и жизнь

Ждать появления «идеальных» христиан надо будет не два-три поколения – вечно. Во всех «древнеидеальных» странах, включая православные империи, регулярное и добровольное участие в церковных таинствах принимало меньшинство. Сегодня, по данным социологов, среди православных жителей России это все-таки не 3–5 %, как утверждают некоторые скептики. 21 % из них причащаются раз в год и чаще, 30 % – реже раза в год. Мои многолетние наблюдения подтверждают реалистичность приведенных цифр. Такова же картина среди православных на Западе, что не мешает им избирать священников. До революции причащалось по своей воле примерно столько же людей, а знаний о вере у них было едва ли меньше, чем у наших современников, однако в начале ХХ века эти люди избрали в епископы лучших из новомучеников. Вводить же образовательный, а тем более денежный ценз – просто дискриминация. Если не начинать избирать священников и епископов хотя бы в крупных городах, ответственный прихожанин не родится никогда. <…>

Приглашать надо всех. Постоянных прихожан за службой с амвона, и они придут, вне зависимости от «территориального» фактора. Ну и местных жителей – тоже всех, включая «захожан». Все-таки они прежде всего придут в ближайший храм на крещение, венчание, исповедь, даже если не ходят в церковь постоянно. Им не все равно, кто у них служит. <…> Увы, я не знаю практически ни одного случая, когда архиерей менял бы свое решение об отстранении клирика и вернул бы его назад после «протестов и жалоб прихожан». В случае неприемлемого для людей нового назначения решение иногда пересматривают, но это практически никогда не делается именно на основании мнения мирян. Это мнение де-факто объявляют несущественным. Поэтому и должны быть гарантии его учета.

Из публикации в блоге «Православная политика» 11 марта 2016 г.

Очень болезненная тема – реальные и декларируемые причины отстранения от служения священника или епископа. С «законным» отстранением все ясно – есть канонические нормы. Правда, если применять их строго, можно отстранить почти любого. А иногда остаются служить люди, явно и грубо их нарушившие – священники, женившиеся после рукоположения, ростовщики, те, кто публично молился и даже служил с еретиками, святотатцы (то есть лица, совершившие в Церкви хищение), и так далее. Когда правило применяется по всей строгости, а когда не применяется никак, решает епископ. Впрочем, за последние десятилетия появились церковные суды – епархиальные и центральный. Это очень помогло наведению порядка. Сегодня священник, которого хотят наказать, может попытаться отстоять свою правоту, потребовав ясно сформулировать обвинение и привести доказательства. Может он и апеллировать в высшую инстанцию – общецерковный суд, который нередко становится на сторону клирика, отменяя решение архиерея. Однако епархиальные суды пока очень внимательно прислушиваются к голосу главы епархии, а общецерковный суд – к голосу Патриарха, который, кстати, утверждает его решения. Ни разу этот суд не принял решение, которого тот бы, по определению, не одобрил. Заявления же против него самого остаются вообще без ответа – более того, москвича Валерия Сутормина, который одно из таких заявлений подал, отчислили из семинарии.