Вера изгоев

— И я говорю вам спасибо! — присоединилась к ним Настя, которая учла опыт дочери, опустившись на землю медленно и плавно. — В жизни такого представить себе не могла! Надо же: я — и вдруг ведьма!

— Это другое, — возразил Гарвельт. — Ведьмы на такое не способны. Сейчас вы прошли по земному конгломерату миров. Каждый дал вам что-то свое, что мог дать только он. Со временем эти знания и умения выйдут наружу, пока рано.

— Конгломерат миров? — удивилась Лена. — А что это?

— Земля не одинока. Каждая населенная разумными существами планета со временем создает вокруг себя сперва призрачные, а затем и реальные миры.

Лена с Настей с немалым изумлением слушали откровения плетущего. Как выяснилось, написанные земными писателями книги — это нечто куда большее, чем они думали. Пишущие не понимали, что создают не просто книги, а миры, которые со временем становятся живыми и самостоятельными, переставая зависеть от материнской реальности. Чем больше людей читают книгу и сочувствуют ее героям, тем реальнее становится описанный в ней мир. С каждым днем. Не со всеми произведениями, конечно, это случается, а только с написанными искренне, без фальши. Бездарные поделки, созданные ради заработка, некоторое время существуют неподалеку в виде серых теней, но вскоре растворяются. Зато талантливые перестают по прошествии определенного времени зависеть от автора и читателей, начинают жить своей жизнью, становясь не менее реальными, чем материнский мир. И перестают поддаваться управлению — автор вскоре замечает, что не в его власти изменить что-либо. Что герои действуют так, как хочется им самим. Даже если книгу вскоре забудут, мир уже существует и знать не знает, что когда-то был кем-то выдуман. Он просто живет по своим законам и своей логике. Развивается. Меняется. Становится иным. И имеющие в душах Божественный Огонь аборигены начинают со временем создавать свои призрачные миры, некоторые из которых тоже превращаются в реальные. Такой вот странный круговорот. Бесконечный круговорот. Чего хотел Создатель, когда сделал так? О том не знал никто.

— Значит, я смогу увидеть толкиеновское Средиземье? — ошарашенно спросила Лена.

— Вы сможете. И вы, Анастасия Петровна. Да и побывать там тоже. Кто-нибудь другой — нет, если только вы не захватите его с собой. Прошу также учесть, что Арда сейчас иная, там прошла не одна тысяча лет. За это время тех же хоббитов вполне могли вырезать эльфы или люди. Когда мир становится реальным, то он одновременно становится куда более жестоким.

— А почему другие не могут видеть эти миры? — нахмурилась Настя.

— Способностью межмировых переходов владеют только полностью обученные мастера Равновесия. — Мистер Гарвельт развел руками. — Не знаю почему, но ни темные, ни светлые этой способностью не обладают. Да и не надо: в каждом дочернем мире есть свои собственные иерархии — нечего земным мешаться в их дела.

— Мне все равно хочется увидеть Средиземье… — почти неслышно пробормотала Лена, обожавшая «Властелина колец», однако палач услышал.

— Увидите, — он улыбнулся, — но не раньше, чем будете к тому готовы. Вы еще ничего не умеете, Елена Сергеевна. И я рад, что вы больше не боитесь.

— Да боюсь… — вздохнула она. — Никуда страх не делся, только вот к нему азарт прибавился. Странная какая-то смесь получилась.

— То ли еще будет, — весело хмыкнул палач. — Но смотрите сами. Если бы вас не швырнуло разом в дикую обстановку, то разве вы сумели бы за столь короткое время принять все то, что уже приняли и поняли? Вспомните себя саму неделю назад и сравните с нынешней. Огромная разница, не так ли?

Лена задумалась. А ведь действительно, та она, что жила в общежитии, перебиваясь от стипендии до гонорара, казалась чем-то далеким, полузабытым, призрачным. Большинство прежних интересов стали скучными, тусклыми, серыми. Да, сейчас ее часто едва не сводили с ума, поражали, приводили в сугубое недоумение, злили до безумия, даже избивали, но… Что еще за «но», красавица? Что вообще можно сказать? Ничего. Лена осознала, что знает и понимает об окружающем мире настолько больше, чем могла представить себе какую-то неделю назад, что оставалось только руками развести. Но все равно не могла смириться со многим. Она все еще злилась на то, что ее вырвали из привычной жизни и швырнули в омут, — но уже как-то глухо. И где-то глубоко в душе шевелился червячок любопытства. А что еще она увидит и узнает? Особенно теперь, после инициации. Лена снова вызвала между ладонями клубок белого огня и долго смотрела в него, ощущая ласковое тепло, но одновременно понимая, что любой, в кого она швырнет этот клубок, мгновенно сгорит. Нет уж, будь что будет, от всего этого она не откажется! Подняв голову, молодая женщина открыто улыбнулась мистеру Гарвельту.

— Рад, что вы поняли, — кивнул он. — Вам многое предстоит. Будет не тяжело, будет очень тяжело. Порой невозможно. Вы еще не раз проклянете и себя, и меня. Но обратной дороги нет, сударыня.

Палач улыбнулся, развел руками — и исчез.

— Бр-р-р… — помотала головой Настя. — Это еще что?