Вера (ЛП)

— Слушайся даму, — сказал Эрик. Он стоял на шоссе позади инвалидного кресла Чарльза, его короткие волосы трепал ветер. Чарльзу казалось, что цвета еще никогда не были такими яркими — румянец на щеках Эрика, чернота его солнечных очков и водолазки, яркость бледно-голубого неба. — И посмотри — мы нашли оправдание тому, чтобы я мог касаться тебя на публике.

— Давай не будем тратить этот шанс впустую, — усмехнулся Чарльз.

Эрик осторожно поднял его на руки и поднялся по ступенькам. Хоть Чарльзу все еще было очень больно, это стоило того, чтобы положить голову на плечо Эрика на виду у всего мира.

Интерьер самолета был сплошь из отполированного дерева и бледной кожи. Больничная кровать была установлена с одной стороны, и его новая медсестра помогла Эрику устроить его поудобнее. Чарльз с нетерпением осмотрелся, пока наконец не заметил маленькое личико, выглядывающее из-за одного из вращающихся стульев.

— Джин? — теперь он ее чувствовал — ее душу, саму суть его дочери, — повзрослевшую, и, в то же время, почти не изменившуюся.

Она сильнее высунулась из-за стула, но все еще держалась на расстоянии.

— Милая.

«Помни, — подумал Чарльз, — тебя не было так долго».

— Я скучал по тебе.

В одно мгновение память, казалось, вернулась к ней, вся разом, и ее маленькое лицо просияло.

— Папочка!

Но вместо того, чтобы побежать к нему, она осторожно подошла к больничной кровати и только после того, как он протянул руку, вскарабкалась к нему. Эрик подошел ближе, готовый вмешаться, но Джин была с другой стороны от все еще заживающей раны Чарльза и не прикасалась руками к его бинтам. Она вела себя так, словно точно знала, где ему было больно. Чарльз хотел бы крепче прижать ее к себе, но было достаточно и просто снова обнять ее одной рукой.

Эрик отошел назад, успокоенный. Затем он встретился взглядом с Рейвен и…

Дискомфорт. Замешательство. Стыд. Эмоции вибрировали между ними так сильно, что Чарльз почти задохнулся. Он взглядом изучал их лица и ничего не находил, потому что они так сильно хотели, чтобы ничего не было заметно — ни ему, ни друг другу.

«Верь», — сказал себе Чарльз и с усилием отвел взгляд.

— Не грусти. С нами все хорошо, — сказала Джин.

— Я знаю. Потому что ты снова здесь, со мной, — Чарльз прижал ее ближе и поцеловал рыжие волосы. — Спасибо за все те рисунки, которые ты мне отправляла.

— Твой друг прислал их обратно.

— Армандо? — замечательный человек. Чарльз решил, что напишет ему и пригласит в гости, когда он вернется в Нью-Йорк. Его срок службы должен закончиться к Рождеству.

— Они пришли в большом конверте, — Джин руками показала размер конверта, который, очевидно, впечатлил ее. — Мы повесили их в твоей комнате.

Он будет спать под ними, в точности как во Вьетнаме. Чарльз понял, что ему нравится эта мысль.

Эрик и Рейвен часто разговаривали с ним во время долгой поездки — проверяли, как он себя чувствует, суетились вокруг него. Но они ни разу не заговорили друг с другом.

***

Когда поздней ночью они вернулись в свою комнату, одну из стен которой теперь украшала коллекция рисунков Джин, Эрик спросил:

— Ты уверен, что готов?

— Нет. Но я хочу попробовать.

Чарльз поднялся и попытался дойти от кровати до ванной комнаты. У него получалось, но хромота была настолько сильной, что приходилось бороться за то, чтобы удерживать себя в вертикальном положении. Боль ежесекундно пронзала его колено. И все же, он преодолел эту дистанцию. Чарльз дошел до ванной комнаты, чувствуя себя победителем, но затем обернулся и увидел, что Эрик пытается сморгнуть слезы.

— Так плохо будет не всегда, — сказал Чарльз. — Вот увидишь.

— Это я должен утешать тебя, — ответил Эрик хрипло. — Недостаточно того, что ты чуть не умер…

— Ничего подобного. Некоторые вернувшиеся из Вьетнама никогда не смогут снова ходить, а некоторые и вовсе не вернулись. Я один из тех, кому повезло, — он сделал еще несколько шатких шагов. — Это немного исправится реабилитацией. А если нет — что ж, я всегда считал, что ходить с тростью достаточно стильно.

Каким-то образом Чарльзу удалось заставить Эрика улыбнуться.

— Ты бы хорошо выглядел.

В особняке стояла тишина, все кроме них спали. После месяцев, проведенных в бараках и окопах, богатство собственного дома казалось Чарльзу практически абсурдным. Тем не менее, он не мог дождаться, когда снова ляжет в свою огромную мягкую кровать рядом с Эриком.

Конечно, тому придется встать достаточно рано, чтобы медсестра не увидела их…

— Сможешь сам вернуться? — Эрик нахмурился. — Или тебе нужна моя помощь?

— Нет, — Чарльз отодвинул в сторону свою нерешительность. Сейчас, перед тем как они проведут вместе хотя бы одну ночь, настало время поговорить. Это не должно превратиться в дистанцию между ними. — Эрик, что произошло между тобой и Рейвен?

Эрик встретился взглядом с Чарльзом, шокированный, но только в первое мгновение.

— Твой дар, — сказал он.

— Просто скажи мне правду, — Чарльз заставил себя быть готовым к чему угодно, понять и принять все, что бы он ни услышал.

Эрик поднялся с кровати, открыл рот, закрыл его, затем попытался снова.