Вера, мышонок и другие

Выступали хорошо все, но вот подошла очередь Каролин. Родители, боготворящие соседнюю страну, назвали её на американский манер. Так вот, Каролин занималась уже несколько лет спортивной гимнастикой и теперь захотела продемонстрировать то, чего она добилась. И надо сказать, добилась она немалого. Упражнения на брусьях, турнике и кольцах она выполнила очень хорошо, почти безупречно. Аплодисменты были громкими, и Каролин, как и все присутствующие, уже были уверены, что приз зрительских симпатий достанется ей, и было за что. Марисоль и Вера тоже хлопали, а первая ещё восхищённо добавила:

— У меня бы так ни за что не получилось, хоть сто лет тренируйся! Ну, а следующее выступление было за Марисолью.

Она вовсе не хотела участвовать, но её уговорила классная руководительница, которая знала, что Марисоль занималась художественной гимнастикой, хоть и всего лишь ради развлечения. А поскольку выступающие от этого класса были способны порадовать зрителей только шутками, песнями и плясками, во время предварительного просмотра которых классная могла лишь вымученно улыбаться, глядя на это жалкое зрелище, то у всех могло сложиться впечатление, что в их классе учатся одни сопливые замухрышки, а у Марисоли было хоть что-то похожее на спорт. Пришлось ей отстаивать честь класса.

Выступление сопровождалось музыкой, в такт с которой очень изящно перемещалась по сцене Марисоль. Её движения были столь грациозны, что местами это уже походило на какой-то танец. Наконец, она закончила, и длинная лента, которую она держала в руке, плавно опустилась на пол.

Зрители нашли это выступление даже лучшим, нежели предыдущее, и Марисоль ушла домой с коалой, а Каролин поклялась во что бы то ни стало отомстить, о чём и сообщила Марисоли на следующий день на перемене:

— Я тебе отомщу!

— Мне? — удивилась Марисоль. — Но за что?

— Сама знаешь!

— Ничего я не знаю, скажи прямо.

— А вчерашний день ты забыла? Ты опозорила меня на весь город!

Марисоль поняла, что Каролин говорит о том праздничном представлении:

— Ты слишком близко принимаешь это к сердцу, ведь мы хотели просто порадовать родителей, не надо на меня злиться.

Каролин поднесла кулак к носу Марисоль:

— Видала? Смотри у меня! Лупоглазка! — и, развернувшись, гордо направилась прочь.

— Смотрю-смотрю, вот только сейчас за биноклем сбегаю, чтобы ничего не пропустить.

На этом всё, возможно, и закончилось бы, ведь Каролин была хоть и задиристой, но обычно границы не переходила, да к тому же побаивалась заливистого смеха Марисоли и того, что она вполне может ответить метким словом на придирки. Но тут вмешалась нелепая случайность.

Дело в том, что Каролин, видимо, выходя из класса или как-то иначе, прижалась задом к классной доске, и у неё на юбке появился отпечаток, отдалённо похожий на след от подошвы. Кто-то из лоботрясов это заметил и показал пальцем. Некоторые засмеялись. И когда Каролин поняла, что смешки относятся к ней, то обернувшись к Марисоли, посмотрела на неё таким взглядом, что той стало понятно: вина за этот конфуз полностью возложена на неё. Отныне Марисоль — причина всех бед для Каролин.

Болезненное самолюбие этой девочки оказалось задето, и в дальнейшем она раздула в себе такую обиду на Марисоль и принялась ей приписывать такое, что уже совершенно серьёзно стала считать безобидную и дружелюбную Марисоль ведьмой.

Таким образом Каролин сотворила себе своего личного демона в лице Марисоли, что было просто смехотворно, но, к сожалению, Каролин этого не замечала.

Глава 3

— Иногда мне так и хочется врезать этой противной Каролин, ка-а-ак дать ей пинка! — сказала Марисоль, на что Вера только улыбнулась, ведь глядя на субтильное телосложение и тонкие ручки Марисоль, можно быть уверенной, что эти слова останутся только словами.

— Ты ни за что не угадаешь, кого я привезла — ты очень обрадуешься! — заявила Марисоль.

— Но ведь здесь больше никого нет.

— Да они же в рюкзаке, — объяснила подруга, — они не очень большие.

Вера догадалась, что Марисоль привезла двух коал, а значит, они обязательно должны увидеться с Вомбатом и Кенгуру.

Марисоль повернулась спиной к Вере, и та, расстегнув молнию, увидела две мохнатые головы, покоящиеся посреди свалки из самых разных предметов: рубашек, тетрадок, двух книжек, расчёски, конфет, пачки печенья, носков, платков, фонарика, зарядных устройств, батареек и много чего ещё.

Вера погладила коал, убедившись, что они в добром здравии, и застегнула молнию, нисколько не удивившись бардаку в рюкзачке, несмотря на известную аккуратность Марисоли, у которой дома, в её комнате, всё было разложено по цветам, размерам, и каким-то иным признакам, ведомым только Марисоли. Вера отлично знала по походам на кроличье поле, что этот рюкзачок был единственным островком беспорядка в море Аккуратности Марисоли.

В него она бросала всё подряд без разбора, правда, коалы были завёрнуты в футболки и всё-таки ограждены от этого беспорядка.