Вера, мышонок и другие

— Ах да, — и Вера рассказала, добавив: «Вы бы подружились. Мигель мог бы кататься у тебя на спине, и вам было бы весело что-нибудь грызть вдвоём».

— Ну почему собаки живут так мало? — вопросила Марисоль. — Я его хорошо помню, он был такой весёлый. А иногда серьёзный-пресерьёзный. Разве это справедливо, что кто-то должен умирать? Я имею в виду: разве можно это просто принять и успокоиться?

— Я слышала, как некоторые говорят, что это нормально, потому что для всех места не хватит, и что это закон природы. Но по-моему, это не очень-то убедительно — говорить общие слова о законах природы.

— Может быть, и убедительно, но только для тех, кто считает, будто за соседним городком находится край мира, — ответила Марисоль, — тогда и правда, может показаться, что места не слишком много и что законы природы им известны. Ну, а если без шуток, то как может быть мало места в огромной вселенной? Да даже и на Земле. Как?

— Они, наверное, не знают, что сказать, вот и говорят первое, что придёт в голову, чтобы не показаться глупыми, — предположила Вера. — А может, им и вовсе не жалко тех, кто умирает, вот и говорят об этом так легко.

— Вот-вот, — поддакнула Марисоль. — Никого им не жалко, кроме себя. Пусть все умрут, лишь бы им не мешались под ногами. А что бы они ответили, если бы и о них самих сказали, будто они занимают слишком много места?

— Сказали бы, что это несправедливо, — ответила Вера, после чего встала, отряхнув коленки. — Надо будет поставить сюда какой-нибудь камушек с именем Жуки. Или посадить цветок, а может и дерево? Как думаешь?

— Не знаю. Так сразу не скажешь, — ответила Марисоль.

Утром, испив кофе с булками, которые им оставила сеньора Родригес, девушки отправились в Последний Приют — так здесь иногда называли сами понимаете что. Матери и дедушке Вера тоже всё рассказала. Во время доклада на один из соседних камней опустился воробей, и возможно, Роза сказала бы, мол, это знак того, что их услышали, но поскольку Розы здесь не было, то никто ничего не сказал. Постояв ещё минут десять, пошли в другой конец, к родственникам Марисоли. Им ничего рассказывать не требовалось, так как это делали родители Марисоли, сообщая ушедшим обо всех её похождениях.

Подошло время идти в администрацию, а Марисоль пока вернулась к себе домой. По дороге к центральной площади со знаменитым памятником зазвонил Верин телефон. Марко сказал, что может приехать завтра, на денёк или два.

Вера поговорила с чиновником, вернее с чиновницей, которая доверительно ей сообщила, что мэр очень и очень раздосадован произошедшим, но, к счастью, оборотнями оказались пришельцы.

«Они родились не здесь — этим-то всё и объясняется! Не любили они город и его жителей. Это, можно сказать, хорошо, но ещё глава города прослышал, что сеньорита не желает оставлять деньги, так он очень настаивает. Это вроде как извинение со стороны города, ведь мэр уважал вашего дедушку — он у него учился. Вы не знали?».

— Не беспокойтесь, передайте ему, что деньги я оставлю, — ответила Вера, и её отпустили.

«Может, сходить сегодня на Кроличье Поле? — подумала она, присев на лавочку возле памятника. — Ну и лавочки стали! Теперь, когда они голубые, издалека кажется, будто еноты парят в облаках, а когда лавки были зелёными, то было похоже, что они сидят на поляне перед чашей».

Уже выйдя из дома, Марисоль спохватилась: «А как же морковь-то? Ведь ты помнишь, что мне сказали, Вера?».

Моркови дома не оказалось, поэтому они пошли на рынок. Это было почти по пути. Чуть далее остановились возле колонки, чтобы помыть купленную морковь и заодно пригубить местного напитка из кактусовых растений, налитого в большую пластиковую бутылку. Он оказался ядрёным, и обе вздохнули так, словно выпили по кружке доброго эля.

На поле, сколько они ни высматривали, никого не заметили. Это хоть и огорчало, но было ожидаемо. Решили посидеть немного, попить напитка и подождать, а морковь положили на то место, где Марисоль видела кролика-предводителя.

Неожиданно раздался звук уведомления в телефоне, и Вера удивлённо сказала:

— Я не знала, что досюда достаёт интернет.

— Наверное, это потому, что во-о-он там поставили вышку. Видишь?

Вера посмотрела на сообщение:

— Это, кажется, Мерлин.

— Умм, — промычала Марисоль, ожидая продолжения.

— Он спрашивает, как у нас дела и говорит, что Леонардо просил передать новость: премьера сериала «Проспект страсти» состоится 15 сентября. Но они внесли кое-какие изменения.

— Надеюсь, с тобой ничего не сделали, — насторожилась подруга.

— Нет. Он говорит, что та злая домоправительница на самом деле окажется переодетым мужчиной, являющимся преступником, который скрывается от правосудия.

Марисоль хихикнула:

— Но ведь её играет женщина. Как же они это провернут?

— Не знаю, не знаю, — тоже не смогла удержаться от смеха Вера. — Наверное, воспользуются тем, что эта актриса слегка мужеподобна.