Читаем Вера на марше полностью

«31 октября Чарльз Тейз Расселл, пастор Бруклинской скинии, и известный по всей стране как Пастор Расселл, умер от сердечного приступа в 14:30 недалеко от Аткинсона в поезде «Топека — Санта-Фе» по дороге из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. Он жаловался на недомогание после выезда из Лос-Анджелеса, по словам его секретаря, ему становилось всё хуже и хуже. Он умер, когда поезд остановился в городе Пампа, штат Техас».

Следующим утром, 1 ноября, в 7 утра я вошёл в столовую Вефиля с только что доставленной телеграммой. Члены семьи Вефиля сидели, как обычно и ничего не знали ни о серьёзной болезни Расселла, ни о его смерти. Я прочитал телеграмму, и стон охватил столовую. Кто-то плакал вслух. Никто не завтракал в то утро. Все были чрезвычайно расстроены.

После времени, отведённого на завтрак, они встретились маленькими группами, чтобы поговорить и пошептаться: «Что теперь будет?» Почти никто не работал. Мы не знали, что делать. Это было неожиданно. Если бы Расселл хотя бы подготовил нас к этому! Что мы будем делать?

Первый шок от потери Ч. Т. Расселла было очень сильным. В первые несколько дней наше будущее казалось туманным. В течение всей жизни Расселл был «Обществом». Работа сосредотачивалась вокруг его динамичного настроя наблюдать, как исполняется воля Бога. Он был очень деятельным человеком. Ему никогда не нравились те, кто просто хотел пойти на небо. Для него поклонение Богу означало отдать себя без остатка служению Богу, и именно так он и поступал. Поэтому, он не прекратил проповедовать, когда 1914 год не принёс того, чего ожидали вначале. Он умер так же, как и жил: счастливым в своём деле проповедования Слова.

У нас не было настоящей организации. Казалось, что она нам не нужна. Расселл научился на горьком опыте, что нескольким человекам может быть доверена серьёзная ответственность. Поскольку его первостепенной целью было исполнять дело жатвы, он исполнял его до того, как 1914 год (так он думал и перед смертью) окончит его. Потом, когда дата приблизилась, он понимал всё больше и больше, что нужно было сделать гораздо больше работы, чем позволяли те несколько оставшихся лет (даже не месяцев). Ослабевая физически, он приложил максимальные усилия, всё, что было в его силах, чтобы укрепить Общество и продолжать двигаться вперёд.

Почему 1914 год не принёс разочарования

После его похорон мы вернулись в Вефиль и снова начали изучать. Чем больше мы изучали, тем решительнее мы были настроены продолжать дело. Мы знали, что у нас оставалось. То, что ни один человек не мог забрать у нас. Это была истина Божьего Слова. Мы действительно были «призваны из тьмы в Божий чудный свет» и были твёрдо настроены воздать Иегове хвалу за это просветляющее понимание. Какие ещё истины и каким образом мы получим, мы не знали. Мы также тогда не понимали, как кто-то ещё мог бы занять место Расселла. Он написал шесть томов «Исследований Писаний», и мы всегда ждали седьмого. Незадолго до смерти он сказал: «Не беспокойтесь, Господь позаботиться об этом». Мы искренне хотели подождать и увидеть.

Наша надежда была обоснована, это была живая надежда. Когда умер Расселл, мне было около тридцати девяти лет. В течение 16 лет я развивал новое христианское мышление. Оно не было чем-то, что добавляло или лишало меня удобств. Это был мой образ жизни. И теперь я не был намерен сдаваться только из-за того, что будущее было на мгновение затемнено. В Библии записано много рассказов о людях, которые оказывались в такой ситуации, и Иегова Бог всегда спасал их. Мы искренне верили, что он поступит с нами также.

Мы не могли понять, к чему нам готовиться. Но Господь знал, поэтому он допустил это испытание для нас, и теперь, через сорок лет, нам это вполне понятно. В те несколько тёмных лет после 1914 годы мы испытывали боли от мук. Общество нового мира, которое теперь пришло к зрелости, тогда ещё не было рождено. Тёмные тучи, которые лишь начинали сгущаться в 1916 году, были просто предупреждением о приближающемся шторме, который чуть не разрушил всю организацию Свидетелей Иеговы, как никакой до или после него. Следующие несколько лет были настоящим испытанием христианской силы духа и преданности.

Глава 5

Божий суд начинается с его дома

Ч. Т. Расселл умер

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное