Вера в большом городе. Диалоги о жизни, в которой есть место Богу

Я побывала в Таиланде, в Камбодже, на Филиппинах. Увидела там страшную бедность: многие люди спят на картонных коробках, просят милостыню, по улицам ходят дети – все поголовно с раздутыми от голода животами.

Обычные туристы любуются пальмами и белым песочком, делают селфи на фоне заката!

Со мной, наверное, что-то не так, раз я все это замечала. После путешествия по разным странам я не собиралась куда-то ехать учиться, а хотела работать по специальности. Мне казалось, что как инфекционист, в принципе, знаю достаточно, чтобы вылечить пациента от поноса. И тогда я стала подавать резюме в разные организации – благотворительные и не только. А потом наткнулась в интернете на Институт тропической медицины в Антверпене, в Бельгии. Написала туда, и меня взяли.

После Бельгии ты планировала отправиться далеко в третий мир или все-таки вернуться в Россию с хорошим европейским образованием?

В тот момент я мечтала вступить в борьбу с лихорадкой Эбо́ла. Тогда как раз началась эпидемия, кажется, в Сьерра-Леоне, и я собиралась геройствовать на передовой. Подала заявку, но меня не взяли: сказали, что берут только тех, кто уже работал в эпидемии. Отправляйся, мол, в более спокойное место.

У тебя совсем нет страха? Даже если ты ученый, который хочет расширить свои знания, или действительно человек большой души, который знает, как помочь людям, это же, черт возьми, опасно для жизни!

Но кто-то должен это делать! Если все скажут «я боюсь», «лучше дома посижу» – кто будет лечить людей?

Почему ты в итоге выбрала именно Гватемалу?

Тут сложилась целая череда случайностей, все события были вне моего контроля. Некая бельгийская организация послала меня в Гватемалу. Мне нравится работать врачом – без разницы, где и на кого. Но тут меня совершенно не устроила организация: она была очень бедная, мне постоянно приходилось отправлять людей умирать, потому что не было лекарств, чтобы их лечить. Для врача это мучительно! Я решила, что можно все устроить лучше, действительно лечить людей и не ставить врачей в такую ситуацию, когда они должны небезнадежного пациента отправлять на смерть.

Вообще-то моя специальность называется «тропическая медицина и организация здравоохранения в странах третьего мира». Меня всегда привлекала возможность сделать медицину доступнее там, где у государства и людей ресурсы очень ограниченны. Так появилась некоммерческая организация Health&Help[5], которая постоянно борется за то, чтобы люди не умирали от излечимых болезней. Это несправедливо, так не должно быть!

Я правильно понимаю, что ты сдаешь квартиру, и это единственный стабильный доход, который у тебя есть?

К сожалению, да. Я не могу взять себе в качестве зарплаты, скажем, тысячу долларов из пожертвований, которые мы собираем на лекарства. Если бы у нас были миллионы и миллиарды… Многие думают, что это так, но нет, мы до сих пор собираем необходимые средства по крупицам. Среднее пожертвование составляет около десяти долларов.

За что любить гватемальцев

Кто-то скажет, что гватемальцы «сами виноваты», что оказались в такой ситуации…

Огромное количество людей утверждают, что не стоит лечить «черных» или «туземцев», чтобы не плодить нищету. Я для себя решила, что буду помогать всем, вне зависимости от того, какой они веры, какого пола, сексуальной ориентации, политических взглядов. Перед тобой пациент. Делай свое дело, и все.

Да, но ведь и сам больной может мешать тебе делать свое дело. Скажем, не следовать советам по профилактике, а потом прийти с какими-то жуткими и запущенными проблемами. Или, скажем, избегать вакцинации. Ты злишься на такие вещи?