Вера в свободу. Практики психиатрии и принципы либертарианства

В «Судном дне» Брэнден с одобрением пишет: «Одним из наиболее важных положений философии Айн, основой ее политической теории, было то, что ни один человек или группа, включая правительство, не имеют морального права инициировать применение физической силы в отношении кого бы то ни было, кто воздерживается от применения таковой»415. Выставление психиатрического диагноза, оправдывающего недобровольную психиатрическую госпитализацию, — это случай инициирования применения силы против человека, который к насилию не обратился. В действительности психолог (или психиатр) скорее подобен судье, выпускающему распоряжение о лишении свободы, чем полицейскому или санитару психбольницы, доставляющему осужденного нарушителя закона — освидетельствованного пациента — в тюрьму или психиатрическую больницу.

Если Брэнден верит в то, что «ни один человек или группа, включая правительство, не имеют морального права инициировать применение физической силы в отношении кого бы то ни было, кто воздерживается от применения таковой», ему следует осудить все принудительные практики психиатрии и психологии. Он не сделал этого в прошлом и не делает сейчас.

Я не первый обозреватель профессиональной карьеры Брэндена, подвергший нападкам его работу и личность. Писательница Эдит Эфрон охарактеризовала его как «своего рода мошенника». Ротбард описал его в еще более резких словах: «Старый Брэнден или Новый Брэнден, рэндианский мозгорез или биоцентрический мозгорез, студент или доктор философии, юный или молодой, он все тот же помпезный осел, напыщенный позер и ловчила, та же самая жертва собственного раздутого самомнения»416.

В. Либертарианцы

• Людвиг фон Мизес

• Фридрих фон Хайек

• Мюррей Ротбард

• Роберт Нозик

• Джулиан Саймон

• Дейдра Макклоски

Глава 10. Людвиг фон Мизес

Людвиг Генрих Эдлер фон Мизес (1881‒1973) родился в Лемберге, который сегодня называется Львов, в Западной Украине. В то время, в составе австро-венгерской провинции Галиция, Лемберг был важным культурным и торговым центром империи. Мизес, получивший образование в Венском университете, стал учеником Ойгена фон Бём-Баверка и Карла Менгера, основателей австрийской школы экономики. В 2000 г. редакторы журнала «Liberty» назвали его «либертарианцем века»417.

Первая книга Мизеса «Теория денег и кредита», опубликованная в 1912 г., сделала его авторитетом в области экономической теории в предвоенной (перед Первой мировой войной) Европе418. Однако конец войны ознаменовал крушение золотого стандарта, свободных рынков и вместе с ними — репутации Мизеса. Экономическое государственничество — под разными именами: этатизм, социализм, коммунизм, марксизм и кейнсианизм — захватило повестку дня. Еще более его положение усугубило то, что в 1922 г. Мизес опубликовал книгу «Социализм», в которой правильно, но несколько преждевременно, предсказал крушение коммунистической системы419. Имя этого великого классика либерализма стало анафемой среди «прогрессистов» в новую эру либерализма.

В 1940 г. Мизес эмигрировал в США, а в 1949 г. опубликовал свой главный труд — «Человеческая деятельность»420. Отверженный среди ученых экономистов, Мизес получил, благодаря усилиям Генри Хэзлитта и Лоренса Фертига, «возможность читать лекции в высшей школе бизнеса в университете Нью-Йорка. Его зарплату выплачивали бизнесмены и деловые организации, но членом факультета он не был. Декан Джон Сохилл даже добивался, чтобы успевающие студенты не посещали “реакционных правых уроков” Мизеса»421.

Невзирая на это, Мизес преподавал, писал и вдохновлял группу блестящих учеников, разрабатывавших идеи личной свободы и личной ответственности, проистекающие из права собственности и свободного рынка. Институт Людвига фон Мизеса в Оберне, штат Алабама, занимается сохранением памяти об этом выдающемся и благородном человеке422.

Мизеса считают главным образом экономистом, однако он был намного большим: он был политическим философом, одним из гигантов борьбы против тоталитарного государства во всех проявлениях войны такового против личной свободы и личной ответственности.

Мое восхищение Мизесом и его работой безгранично. Вот почему с нежеланием и сожалением я представляю его комментарии в отношении психиатрии. Его взгляды иллюстрируют, что, самостоятельно размышляя о политике и экономике, Мизес позволил господствующему духу времени думать о психиатрии вместо него.

Праксеология и психиатрия