Вербариум

Я плотью новой принял дар.
Возврата в измененьях нет.
Преображённым быть пора пришла.
Я повелел – ты услыхала
Меня, твоими что ведёт устами.
Меня, на чьё чело легла твоя рука.

Не совсем понятно: вроде молитва или стих; но явно с подтекстом, который – вдруг поняла я – связан с жестом, с действием, с тем, что надо произнести или спеть, «возложив руку на чело». Вот на это, каменное.

Я положила руку на фотографию, на вот этот аверс, на округлое навершие, и прочла текст вслух, поставив «лишнее» слово, переведённое как «руль», или «кормило», в его начало и в конец. В ночной тишине голос мой прозвучал странно – и всё же, как будто знакомо, так что я поразилась, читая.

И показалось, что произошло нечто…

Так отчётливо показалось и принесло такие удивительные ощущения, что я, будто в страхе потерять рассудок, мысленно повторила всё с самого начала.

…С той самой минуты, когда я решительно усомнилась, что удача приходит тогда, когда перестаешь её ждать.

Со мной это правило работало безотказно, когда ожидать можно было сколько угодно. А вот сейчас, когда третий месяц не поступало никаких заказов и средства к существованию решительно подходили к концу, госпожа удача напрочь забыла дорогу к моему порогу. И я начала искать постоянную работу, любую, посильную для женщины моего возраста и моих фанаберий.

Моя квалификация – археолог и антрополог – наверное, и в самом деле не так уж востребованы в наш период преобразований. Исторически краткий период, но, похоже, затянувшийся на всю длину моей активной жизни. Во всяком случае, в академических филиалах, откуда меня «временно сократили», роста объёмов бюджетного финансирования не ожидают, а в немногочисленные частные фонды меня не возьмут. Возраст не тот и рожей не вышла. Короче, отправила я резюме в несколько частных фирм на вакансии, не требовавшие узкой специализации, – только высшее образование и желание не умереть с голоду. Подругам не писала ничего – не заслужили они такой радости, да и вряд ли кто поможет, сами, небось, только на котировки нефти и уповают.

Через пару недель я уже нацелилась принять схиму, то есть предложение разбираться за сущие копейки с какими-то этикетками, виньетками, баннерами, стопперами и прочей чушью с мобилизацией знаний трёх языков, – и вдруг «ваше благородие, госпожа Удача» изволили объявиться. Пришло по «мылу» письмо от моего давнего и хорошего университетского приятеля…

Не просто приятеля и, в итоге короткого романа, не настолько хорошего, что не случайно мы столько лет не встречались. Я слышала…

Я много чего слышала о нём, пересекаясь с однокашниками на конференциях и всё более редких встречах выпускников. Самого Фёдора там не бывало никогда – он как-то сразу оказался вовлечённым в «грантоедение», причём всё за границей, хотя преимущественно в ближнем зарубежье. Это с его-то языковой дубовостью! Хотя в ловкости, во всех смыслах, ему не откажешь. Не я одна не смогла отказать. Да и в сообразительности тоже: разыскал он мой e-mail, когда понадобилась.

В письме Фёдор сообщил, что недавно вернулся с раскопок на территории Румынии в Москву, и просил срочно встретиться для обсуждения возможной работы, связанной с анализом какого-то древнего текста. Я, конечно же, сразу согласилась, дура старая. Впрочем, пару минут я торжествовала, глядя на его седое окаймление залысин, замечательный рельеф морщин и непрезентабельную фигуру в весьма качественном Vittone. Потом опомнилась, что мы ровесники со всеми возрастными неизбежностями, а вот до его Луи Виттона моей «Красной швее» ой как далеко по всем параметрам, и мы быстренько перешли к делу.

Если верить его словам (чего делать, подсказывала женская память, не следовало), то привёз Федя из своей двусмысленной, хотя и успешной для него поездки в Румынию артефакт невесть какого возраста, чуть ли не извлечённый из отложения, датируемого многими миллионами лет. На нём то ли высечены, то ли как-то вытравлены весьма странные надписи. Прежде чем извещать научный мир о находке, почему бы не попробовать их расшифровать? И кто, как не ты (то есть я) с этим справится? Дело, сама понимаешь, пока что сов. секретное, но ты же… (тут я ожидала традиционного «верная боевая лошадь», но Федя разродился парой милых комплиментов) – короче, именно то, что надо.

Особенно привлекло меня в этом задании то, что принимался любой ответ, то есть если выясню, что текст не принадлежит ни к одному из известных языков или что вообще невозможно что-либо предположить относительно этого. Если же расшифрую, обещана существенная надбавка.

Слова словами, но артефакт был мне тут же предъявлен.