Вербомант 3

Проверив каждый угол в огромном зале, мы все-таки нашли нечто новое. Центральным телом «мха» оказалось нечто вроде сотканного из рыхлой ткани сердца, иначе и не назвать. Орган размером с баскетбольный мяч было не так уж и просто найти, да и внешне о функциях можно было догадаться только по обилию пульсирующих сосудов, однако изничтожение основной массы «мха» привело к тому, что сердце почти перестало биться. Размозжив его кастетом, я обнаружил сердечник — основу для артефакта Природы и Тьмы. Основой я назвал из-за того, что вещица явно подходила для встраивания в иные системы, поэтому монстр по факту питался магической силой предмета и творил свои способности благодаря этому. Предмет напоминал мутировавший корень растения, причудливо похожий на человеческое тело, вроде женьшеня, только окутанного легкой дымкой. Ноотическая сила оказалась в разы больше, чем у самоцветов, и хотя по факту предмет даже отдаленно не напоминал вербинит, а скорее создан из какой-то пропитанной Пылью древесины, все равно эффект поражал. Полагаю, он мог усиливать школу магии или даже конкретный верб — на поверхности все было указано в виде шифра с толком не связанными значениями, поэтому я решил сперва изучить все хорошенько в более спокойной обстановке, а сейчас спрятал вещь вместе с ранее найденным самоцветом. Несмотря на зловещий вид и применение, найденное сокровище сейчас не представляло опасности. По крайней мере, не больше, чем разобранный пистолет. С таким раскладом я все больше уверился в том, что любая ноотически активная вещь могла привлечь демона, поэтому их сдерживали статуэтками из вербинита, привлекая словно мотыльков на яркий свет, но условия для помещения внутрь предмета заключались в использовании направленной силы. Возможно, тоже вариант Договора? Где души демонов запирали в камень в обмен на захват тела и выполнение задачи?

У выхода из зала нашелся еще один самоцвет, открывающий дверь в следующее помещение, на этот раз двери были весьма высокими, около двух с половиной метров, и размещены прямо по центру. Сам же самоцвет, уже третий, не сильно отличался от предыдущих, если не цепляться к мелочам.

— Готова?

— Да! Бей плохих бесяток! — с чувством воскликнула Машка, и я дернул за рычаг.

Двери с лязгом разошлись в стороны, поднимая облака пыли. На этот раз — никаких исполинских залов, а весьма узкий коридор с высоким потолком, на стенах которого в небольших углублениях слегка колыхались сферы с голубоватым пламенем.

— Тесновато.

— Угусь.

— Слышно кого-нибудь? — тихо спросил я, на что Маша шевельнула ушками и даже глаза закрыла. После минуты, за время которой я старался даже не дышать, чтобы не отвлекать, девушка открыла глаза.

— М-многоножки… Много мерзких лапок! Я слышала их постукивание! — торопливо объяснила девушка, и хотя ее аж перекосило от отвращения, спокойствие во взгляде никуда не исчезло.

— Приближаются?

— Нет.

Тьфу ты. Слишком разумно для многоножек, но речь ведь о демонической твари, которая могла устроить ловушку.

Шлепнув ноотикой по полу, я убедился, что никаких ловушек не предвидится, по крайней мере, нажимных. Поле действовало не единой «пластиной», а давило множеством небольших секторов, так что какие-нибудь нажимные плиты обнаружить было бы несложно. Оставались и другие варианты, поэтому в ход пошли потоки ветра, да и окружающие меня поля все-таки находились на небольшом расстоянии передо мной.

Небольшой коридор вывел к развилке. Здесь уже все выглядело, как стилизованные комнаты замка. Каменные комоды, полки, шкафы возле стен, да и вообще вся мебель из камня! На полках пусто, будто решили все расставить, а потом со временем заполнить, но что-то пошло не так.

Однако украшения все-таки имелись на стенах — нечто вроде барельефов, но настолько схематичных, что скорее изображена мешанина без единого смысла. Я, конечно, не особенно большой ценитель искусства, для меня и абстракционизм выглядел чересчур своеобразно, но там все-таки обычно угадывалась какая-то идея. Здесь же — словно творение, намалеванное на бумаге за время разговоров по телефону, отражающее какие-то потаенные страхи подсознания… Ну, полагаю, психологи именно так бы это определили.

Оставив попытки понять изображения, я послушался Машку и направился к звукам многоножки. Узкий коридор вывел к еще одной развилке, еще одной, в итоге повезло, что в системе я стал составлять карту местности, а то она оказалась весьма витиеватой. Нелогичные повороты, странные выборы для комнат, неожиданные развилки — в общем, типичная планировка какой-нибудь поликлиники.

— Сейчас! — крикнула внезапно Машка, и по потолку пронеслось сверхскоростное многоногое нечто, сливающееся в серое пятно. Ударив в заднюю часть твари ноотикой, я оторвал пару секций, но и в нас полетели десятки, если не сотни шипов. Они впивались в пол, с легкостью пробивали каменную мебель и втыкались в стены, однако ломались при попадании в щиты.