Веремя странствий [СИ]

Собака увидав, шо свинья на негось нападаеть, отпустив животь Хитника, торопливо развернулси и принялси разбиратьси со свином, намеренно хватая его за долгие мочалы волос на ушах, за пятак, и ано за колечко хвоста, при вэнтом оббегая его сбоку. Токмо стоило Хитнику и Мерику перьвоплотитьси у животину, як не медля и востальны черти стали принимать облик зверей: кота, волка, зайца, белки. Ктой-то необдуманно обернулси мышью и лягушкой, а некие и вовсе стали рыбами, беспомощно запрыгав на мху да махонисто отверзая роть и пуча глаза, може задыхаючись, а може просто мечтаючи скорей достигнуть водицы. Одначе у те черти, шо были повумней, а то в основном Хохлики, упав в болотный мох, каковой испускал из себе слегка зримое желтовато мерцание, оставленное от тех животин али растений, уроненных в него нежитью…поняв, шо у эвонтой сече им Хитников не водолеть, обернулись у сорок. Старшие Хохлики у большеньких сорок, младшенькие у меньшеньких, да поднявшись увысь, спешно махаючи крылами, да длинными хвостами, будто прощаясь ими, отбыли у ночну темень. Шишки к тому времечку тоже как-то исчезли, оно толи их пиявки усех с месту битвы повыплёвывали… толь они сами вуползли. Лишь Хитники и Мерики продолжали грызть друг дружку. Откусывая цельны куски плоти, и точно их сглатывая. Оттогось зайцы, белки и сяка паче мелка животина невдолзе лишившись хвостов, ушей и лап также решила покинуть место побоища и еле слышно повизгивая да попискивая, случаясь ухватывая у те самы потерянны части тел, скрылась, вже словно канув у небытиё, растворясь у мгле ночи. Ваще-то на поле брани стоял страшный гам, раздавалися тама не токась вопли боли и злобы, но препротивные на слух рычание собак, похрюкиванье свиней, стрёкот невудачливых сорок попавших под лапы ворогов. Немного погодя Лихо, также як Хохлики, Шишоки и Упыри покинули у те земли, потомуй як отуманенные злобой собаки и свиньи стали ужо хватать своих предводителей за ноги, руки, грызя их жерди.

Рассерженные Лихо, погрозив кулачищами Ичетику, и вубещав непременно ему отмстить, стали то ж разбегатьси. Два из них, тот, каковой был самым могутным и другой, шо понижее, да с ликом паче зеленоватым, убёгли углубины болот… тудысь, откедова пришли путники. А два других, отбиваючись от собак длинными жердями, правду молвить, вже без человечьих черепов, оные во время свары были утеряны и возникшей сутолке растоптаны, вдавлены у мхи, направились у разны сторонки, продолжая вострым концом тыкать у тела кусающих их подручников. И вмале на месте волосяницы остались тока самы крепки и клыкасты: собаки да свиньи. У те ащё немножечко грызлись меже собой, стараясь вцепитьси зубищами у шею аль пятак. А слившись у единый ком, мало чем вотличающийся от снежного кома, у ентой мешанине вертались по оземи, катались да клацкали зубищами. И толь хорошо, ежели удавалось им скатитьси у водицу, кыя размачивала ком, и вохлаждала безумны головы нежити. Обаче многажды вони были подвергнуты нападению како злобного свина, и, получая мощный вудар у центр комочка, крепким лбом, мигом расцеплялись и болезненно визжа, ускакивали у болотны земли, покрытые ночной темнотой. При том свинья выбираючи водного из них, и не всегдась то была собака— Мерик, иноредь и Хитник-свин, продолжаючи гнать уперёдь усяк раз догоняючи злобно нападала на сородича аль ворога. Последними поле брани покинули Хитники, те которые обернулись рыбами, толстыми с висячими пузами, чем-то смахивающими на рыбину сома. Кадысь очередну собаку угнала удаль повизгивающая свинья, врезающаяся лбом у безхвостую сраку Мерика, из водицы на бережину выскочили те самы рыбины. Они, вулегшись на мху, стали поводить у разны сторонки своими кудластыми хвостами и топорща блёклы глаза, кажись начали приглядыватьси, а може и принюхиватьси. Но стоило Ичетику швырнуть у них жменьку пиявок, а тем приземлитьси на их покатые, влажные и покрытые сверху не чешуёй, а чёрной шёрсткой, туловища, як Хитники немедля крутанулись с бока на бок. У тот же морг у них пропал хвост и на евойном месте выросли две коротки ножищи, от тела тады ж отделились две руки и уперлись у мох, удлинившись, отросли увыспрь уши, да плюхнувшись к долу повисло огромное, ужесь будто мешок, пузо. Хитники стремительно вскочили на свои ножки да побёгли уперёдь, як оказалось, слегка, прихрамывая на левы ноги. У то, по-видимому, хромание осталось у них опосля неудачного падения, вызванного серчанием да сдуванием свершённым Асуром Велесом. Негромкое повизгивание, поскрипывание и лай раздавались ещё како-то времечко спустя, но исподволь и енти звуки стихли. И у болотных землях осталси раздаватьси лишь довольный смех странников, кваканье лягушек Ичетика, да евойны радостные, подуськивающие окрики. Дух до последнего продолжал прыгать по белым воблачкам, плывущим у голубой водной глади болота, да выкидывать у сторону ворогов пиявок, судя по всему, торжествуя, шо смог сице ладненько проучить злобну нежить, сподручников Лихо, впрочем, аки и самих Лихов.

Глава девятнадцатая. Двоедушник