Веремя странствий [СИ]

Унутрь тех чертогов вели ражие двухстворчаты двери, такие же белы и каменны. Но удивительным у том граде казалось то, шо стены чертогов, дороги, слюдяные оконцы были аль прозрачными, аль белоснежными, лишь при ближайшем рассмотрение у встыках камней вжесь сёлилась зелень или желтизна. Кое-где по стенам висели прицепившиеся мелки озёрны вулитки, кусочки оборванных водорослей, а на дороге встречалси тонким слоем или лежащий махонькими кучками песочек. Иде-тось даже можно було узреть поломанны ветки и мелки каменья, но у целом град был вельми чистым, словно пред тем як вынырнуть из глубин, да показатьси Бел Свету у нем хорошенько вубрались, отмыв, да подметя усё кругом. Во множестве на дорогах, сторонь дверей чертогов лежмя лёжали и спали литаглы, сморщенные, мокрые и обветшалые…бывало они потчевали отдельно, а бывало целыми ватагами. Гуша и Борилка обошли почитай треть града, и везде им встречались те самые башты — чертоги, чуток отличающиеся друг от дружки высотой построек да их ширшиной. Порой на стенах неких из них и вовсе не живописались изображения, токмо в камне были вырезаны каки-то ветвисты переплетения, али выпуклые, чуть выступающие уперёд лики птиц сяких разных, тех коих беросы кличуть перьлётными, поелику вони на зимушку улетають со своих земель. Их защитником отродясь считалси повелитель воздушных дуновений Асур СтриБог. А поелику глядели со стен чертогов на отрока и шишугу образы журавлей, гусей, лебедей, уток, ласточек, скворцов, соловьев, кукушек, со длинными, или коротким шеями, загнутыми, вострыми или лоптастыми як у водоплавающих клювами. Наконец малец и Гуша остановилися подле самого большого и высокого из виденных доселе чертогов, и энтова постройка отличалась от других. Не токась тем, шо казалась голубоватого, а не белого цвета, и на ней отсутствовали изображения, а сами стены, и воконца были туто-ва украшены лишь крупными голубоватыми, с кулак, самоцветными каменьями, лучисто перьливающимися. Но и тем, шо двухстворчаты, высоки двери были сотворены из полупрозрачного тёмну-синего матерьялу, плотного на вид и какого-то мощного. Двери были распахнуты настежь, и посторонь правой створки, притулившись к ней, лёжал литагл, мало чем отличающийся оттогось, оного видели у входа в град. Правду молвить одёжа у него була получе сохранённой и чёрнуго цвету, да и шапка вяще долгая и свешивалась почти до плеча. Литагл крепко спал, вобнявши, будто дорогу родню, свой топор, и, завалившись на бок, подтянув ноги шибко к телу, показывая пришлым свову спину, и голы подошвы стоп. Гуша глянул на спящего литагла и смело пошёл у чертоги. Борюша вжесь почемуй-то замешкалси, ово ли пужалси войти вовнутрь такой дюжей постройки, ово ли просто рассматривал чудной матерьял, из какового были сотворены створки дверей, через оные прекрасно зрились стены. Мальчик протянул руку навстречу створки двери и медленно провёл пальцами по ейной поверхности. Вона оказалася на ощупь холодной и весьма гладкой, а при постукивание издавала негромкий, но звонкий звук. Отрок убрал руку от створки и ащё раз подивившись, направил свову поступь вслед за вошедшим углубь чертог шишугой. Энто небывалое жилище унутрях было не мнее восхитительно.

Огромная, округлая палата стёны которой были из того же бледно-голубоватого камня. Токмо вони чарующе светились и у тем светом ярко озаряли усё палату. Свод потолка до зела далёкий и будто коловидный, а его яркость бледнела по мере подъёма, да у там в вышине и вовсе гляделась чернотой, на глади коей светились мерцая маненькие восьмилучевые звёздочки— символ Бога Сварога. Эвонтов распрекрасный символ означал присутствие главного Божества в усём.

Вон изображалси на одёже, поясах и усяких иных предметах быта.