Веремя странствий [СИ]

Крас и Орёл сходив на охоту добыли младого оленя, и Сом, зажарив мясо на огне, усех накормил и ано Гушу, оный правда на ентов раз кости не грыз, а токмо обгладывал их. С западением солнышка улеглись отдыхать, оно как тяперь усе знали, должён путь дальнейший, по сказу Асура Крышни, ктой-то прийти да им вуказать. И як понятно, усе вельми сильно волновались, а особливо беспокоилси Борилка, прокручивая у мыслях и саму встречу с Крышней и ентов дальний путь, перьживаючи, шо ж предпринять коли Асур не пришлёть того кто стёжку вукажеть… Усе таки тревожны думы не давали мальцу заснуть, хотя вон почитай не спал преждню ночь, да и до зела устал за день, занеже дорога по чернолесью была весьма трудной. Борила лёжучи на своём расстеляном охабне, сотрел у ночное небо, любуясь на стайки звёзд, напоминающих ковши с ручками, величаемыми Лосиха и Лосёнкой аль Велосожарами, от имячка отца их Бога Велеса, кыего породила у начале веков сама Небесная Корова Земун. Она — Великая Корова, гутарять беросы, породила усю далёкую мглистую Поселенную, а сама родилась у тако далёко времечко, шо и Сварог, Лада, Таруса, Барма, Мать-Сыра— Земля. Долзе думал тяжки думы отрок и разглядывал те стайки звёзд, не могучи заснуть, а кады ж сон вроде як навалилси на него, да очи стали смыкатьси, Борила унезапно вуслыхал, али вощутил телом, прижатым к тёплой оземи, тихую поступь… словно ктой-то шагал издалече по няшам. Мальчик мгновенно пробудилси, и порывисто поднявшись, сел. С эвонтого невысокого взгорья, иде они востановились на ночлег, ладно проглядывались лежащие впреди болотны земли. И у ночной тьме, озаряемой луной, прикрытой сквозистыми воблаками, из глубин трясины навстречу к возвышенностям, двигалось существо, каковое поколь неможно было рассмотреть. Обаче усё ж явственно проглядывало, шо чтой-то воно несёть у руках, тако большущее и круглое, и из егось дна вниз к болотной землице ссыпались крупицы желтоватого проса, кои падая на поверхность мха аль водицы, на миг лучисто, вспыхивали, да расходясь у стороны кажись, очерчивали тропу и ейные края. Энта, светящаяся желтоватым светом, торинка шла следом за существом отнуду… из самых глубин болот.

— Видал? — тихонечко вопросил Сеслав у пробудившегося мальца, он был нонче на дозоре, и сидючи за тем же костром, шо и Боренька, крепко сжимал обеими руками, коротку ветвь, точно жёлаючи, но не решаясь ее перьломить.

— Ага… ктой-то йдёть… то верно посланник Крышни, — также тихо ответствовал отрок, не сводя очей с приближающегося существа. — А може то сам Крышня?

— Нет, — покачав головой, молвил Сеслав, наконец-то перьломив ветвь надвое да подкинув её у костерок. Жарко попыхивающий костерок, тутась же перькинул огонь на очередну жертву, и яро бляснул рыжим пламенем. И Борилка, повернув главу, посотрел на воина, восседающего обок да у том сияние добре узрел встревоженно лико Сеслава, с широким шрамом, зачинающимся от уголка левого глаза, проходящим по серёдке скривившегося управо носа и оканчивающегося близёхонько у верхней губы.

— Я ужо давно созерцаю тот свет, — продолжил гутарить Сеслав, и провёл рукой по рыжим с проседью вусам и бороде, оглаживая на них ровнёхонько волоски. — Он ентов свет нежданно возник у приглубости няши, да стал приближатьси… Нет, то не Бог… ты ж Борюша, ведаешь як Асур приходить, зрел то очами своими… Но тот ктось к нам движитси могёть быть духом и може вон послан Крышней, зане зришь сам оставляеть опосля собе тропу… Верно, для ны её чертить, прокладываеть.

— Поглядим на него? — поспрашал Борилка и слегка подалси станом уперёдь. Мелкие огненные капли, оторвавшись от ветвей дерева, погибающего у костерке, выпорхнули оттудась увыспрь и пролетели вблизи лица мальца, чуть, было, не опалив его кожу своим полыханием. Отрок абие отпрянул назадь, и негромким гласом, прокалякал:

— Може вон весть каку от Крышни принёсь.

— Може и принёсь… оно и сице могёть быть, — согласилси Сеслав и поведя плечьми, принялси подыматьси с оземи. — Надобно тадысь Быляту разбудить, а то мало ль чё случиться могёть то. За соседним костерком ураз зашевелилси Крас и резво поднявшись с землице, уселси да произнёс:

— Не буди отца… дядька Сеслав. Я не сплю… Я пойду с Борюшей к тому духу, а ты туто-ва побудешь и на усё то сверху позорутишь.

— Не-а… луче я пойду, спокойней будять, — протянул задумчиво Сеслав, и, поднявши руку, почёсал густы волосы на затылке, верно обдумываючи слова парня.

— Дядька Сеслав, давай пойду я, — изрёк Крас стараясь уговорить воина и покудась тот молчал, вон вставши на ноги, оправил рубаху, перьхватил стан сыромятным поясом да прикрепил к няму ножны с мячом, усем своим видом показывая, шо готов итить. — Ты здеся побудь, а ежели чё не так пойдёть, я те крикну и ты на помочь прибудешь… Оно ж дядька Сеслав ты ведаешь, як я луче сех меч у руках держу, да шибче усех на нём бьюсь.