Веретено

– На пустом месте это знание было бы для всех пустым. Не хватает одного шага, но никто его не делает.

– Значит почти всё известно.

– Нет, это не прямая дорога. Шаг нужно сделать в сторону.

– Так в чем же всеобщий интерес?

– Повторяю – зло.

– Не преувеличиваешь?

– Ты опять о добре? Когда говорят о добре, подразумевают проблему зла. И это в лучшем случае. По большей части зло уже наделили активностью, из проблемы оно превратилось в игрока.

– Дьявол и его воинство.

– Нет. Все потому, что у человека есть глаза.

– Страх.

– Не надо клеветать на страх. Все из-за того, что человек видит только то, что вне его.

– Познай себя.

– Совсем нет. Познавать нужно с простого. Но за внешними проявлениями нужно искать причину. В этом банальность простоты настоящей этики. Нужно правильно выбрать объект оценки.

– Глаза во всем виноваты?

– Глаза – это и есть весь обычный человек. Это не плохо, это – факт и, может быть, единственная возможность.

– И что же видят глаза?

– Действие. Человек видит только внешнее действие. И если человек – это зрение не как процесс, а как увиденное, то этика, как и вся его жизнь, состоит из понятий воздействия, деяний. Глаза рождают достойную себя этику – внешнюю. Этику впечатления.

– Но разве действие не рождает этику?

– Я и говорю, что рождает. Вернее родило. Действие рождает проблему, необходимость ее решения, то есть саму этику – поиск истины. Но этика не должна остаться только стремлением решить проблему. Она должна стать решением. Внешняя этика – это впечатление от существования проблемы, внутренняя – это ее понимание, то есть решение.

– Опять этот вопрос на ответ.

– Внешняя этика позволила получить впечатление о проблеме, и этим ее предназначение должно исчерпываться. Дальше этого впечатления глаза обманывают, то есть пугают. Понимание проблемы зла внешним путем лежит в области метафизики, рождает наслоения предположений, противоборство целых мистических миров – добрых и злых сил. Впечатление о проблеме вызвано злым деянием человека, разрастание впечатления в мистическую теорию вызвано разрушительным действием природной стихии. Глаза обманулись масштабом. Говоря проще, действие – производный объект оценки, то есть не добро и не зло. Об этом говорит неоднозначность или даже противоположность в оценках поступка. Эта неоднозначность оценок и есть всеобщее недоразумение, та самая тонкая граница между якобы добром и злом. Но строго однозначны оценки направлений внутренних процессов в каждом, в каждой системе, одухотворенной или нет. И в этом случае мистические предположения становятся смешно мистическими, то есть абсолютно мистическими.

– Но ведь именно действие составляет отношения. Внутренняя жизнь каждого может не интересовать общество.

– Действие – область проявления проблемы. Действие может быть причиной зла для источника действия и его объекта, но не оно составляет его сущность. И что такое общество? Ты принимаешь его за игрока?

– Действие, движение составляет сущность материи. Все признаки, качества, целостность и источника, и объекта не мыслимы без движения.

– Но речь-то о действии не как о движении вообще, а как о деянии, о выходе субъекта и входе объекта, внешнем для этих систем движении. Речь об отношении между системами. Действие как внутренний процесс в обществе характерно уже именно для внутреннего подхода, для абсолютной этики.

– Так значит, общество можно принять за игрока? И как еще можно рассматривать действия членов общества? Как не внутренний для него процесс?

– Общество, как и природная стихия – это не игрок в привычном понимании. Но общество можно принять за условную точку отсчета этики в уме, не лишенном воображения. По причине недостаточной целостности общества действия людей не могут быть неабстрактно внутренними для него. Нет в обществе того, что могло бы его олицетворять. Не стоят упоминания в этом случае и обличенные властью. Несмотря даже на желание самоотречения ради общего блага, эти представители общества не сопоставимы по своему влиянию с доминантой одноклеточного. Это связано с высокой самостоятельностью остальных общественных элементов. К тому же обновление управляющих совсем не означает идеологическую преемственность доминирующей составляющей общества. Но то, что доминанта все же наблюдается, позволяет быть условию, что общество как единство может быть рассмотрено внутренней этикой.

– Внешняя этика рассматривает общество иначе, не правильно?

– Если бы внешняя этика имела своим объектом только общество, она стала бы частью внутренней.

– Что стоит поменять слова?

– Вопрос – в изначальном ограничении области определения. Вопрос – в признании несубъектности общества и ограниченности возможностей его моделирования – воображения в стремлении самоотречения. Внешняя этика не обладает ни вторым, ни первым. Областью определения внешней этики как непротиворечивой системы должна была остаться групповая цель. Без наделения этой группы самостоятельностью, личностными качествами. Выход за эти рамки ведет к идеологической путанице, а раньше – и к путанице в понятиях.

– В чем путаница?