Веришь мне?

Тонкими, почти карандашными..

Поддалась.

Подношу к простыне — там, где рот,

И губами чувствую саморезы.

Я тебя помню.

Матрас подо мной собирается комьями,

Когда я решаю стянуть рубашку, штаны, трусы и сомнения —

Последнее и единственное, в чём я мог спрятаться и переждать

Что угодно.

Бессмысленно быть горячим,

Когда вокруг давно всё холодное.

Раздевался и падал.

И плакал.

Я готов.

Я по-прежнему вдыхаю простынь,

Вожу по ней языком, потому что не чувствую носом.

Закрываю глаза — или их закрывает струящийся пот —

И на вдохе вспарываю живот.

Бью себя по лицу этой ножкой кроватной,

По вискам,

По коротким вздыбившимся волоскам

На плечах,

Над бровями,

В паховой впадине —

Сколько смогу, пока не останется ни сил,

Ни памяти.

Пока не выльется весь контроль —

Твой надо мной и мой над собой.

Последним осмысленным взмахом я продырявлю язык —

Полный крови,

Полный воспоминаний,

Полный вспышек секса и оставшимися от него брызг.

Всплеск.

Лунный диск в зенит уже влез,

Или пасмурный зимний день выглядит так,

Или любой другой из любого времени года,

Из любого времени для или ночи —

Безразлично.

Я ко времени больше не приколочен.

Если кто-то придёт,

Если кто-то соприкоснётся руками,

Губами,

Увядающей грудью с моей головой —

Из тех, с кем я взасос, до удушья и до пальцев в вагине —

То поймут,

Что я помню всех до одной,

До "одной из", а другое неверно и надумано зря в одиночестве,

В ту последнюю каплю в винном бокале,

Когда исчезает контроль —

Ваш надо мной и мой над собой.

Я — точно нет

Ноль.

Или ноль.

Или два ноля,

Три,

Закольцованная овальность,

Напоминающая обо всём, —

О тебе и о нём.

Жаль, что уже ничего не осталось,

Кроме кольца.

Кольцо — это та самая малость,

Которая обезличивает нули,

Обналичивает улыбки — так что потише ори;

Потише, поглаже.

Помнишь, когда ты в последний раз была напомажена?

Я — точно нет.

На той наволочке фиолет грязно выцвел,

Если он вообще когда-то имел собственный цвет.

Её окрашивали спящие на поверхности лица;

Кто из нас на ней спал? Я — точно нет.

Ноль.

Или ноль.

Или два ноля,

Двадцать два,

Полый взгляд

Или полный пологого —

Грань —

Водопада,

С вершины которого,

Напрягая слух и очерчивая овал,

Разносится опьяняющая бравада:

"Знаю всё и умею всё!"

Через сколько дней —

Протекает грань —

Станет это не так уж важно,

Станет это не так уж и надо?

На той наволочке фиолет побелел и поблёк,

Если он вообще отображал цвет спелых слив из летнего сада.

Её окрашивал мой незаживающий кровоподтёк;

Ты обязательно отсосёшь, когда это станет не так уж и надо.

Ноль.

Или ноль.

Или два ноля,

Семь,

Обступили —

Я в страхе перед ними присел,

Левой рукой — на колено,

Правой — щупаю пульс на артерии;

Когда ты последний раз была в кафетерии?

Дерьмо!

Стулья из пластика в жару никуда не годятся.

Чьи-то грубые пальцы —

Не свои, не твои —

Я на ощупь их чувствую,

Там, где проходит нитка

Уставшей

Сердечной вены.

На той наволочке фиолет истлел,

Если он вообще когда-нибудь был главной темой.

Её окрашивали глаза тех, кто на неё смотрел;

Так на чьи пальцы падает снег из уставшей сердечной вены?

Ноль.

Или ноль.

Или два ноля,

Или два с половиной —

Другая дуга

Встанет на место твоего разбитого глаза,

На место нижнего века;

Теперь ты можешь убрать обрывки ленты кассового чека.

Когда в последний раз

Ты надевала свой кастет?

Или кулак в бескостной ярости

Бил наугад, на отзвук голоса из моей глотки?

Кольцо, кастет.

Ты помнишь, каким последним был последний раз?

Я — точно нет.

На той наволочке фиолет напрочь выстиран,

Если он когда-то вообще назывался так — фиолет.

Её окрашивали своей слюной спящие хорошо и быстро;

Ты хорошо теперь спишь? Я — точно нет.

Ты окажешься прав

Взорвётся и озарит собой тьму кромешную

Вспомнит вечер в августе

Лодку в ручье

И женщину сгорбленную, безутешную

Безуспешную

Ошалело юную вчера и пятью зимами ранее

Постаревшую

Огрубевшую

Со спутанными и грязными

Мёртвыми

Сажевочёрными волосами

Заплетёнными в косу

Туго-накрепко

Насовсем

Чтобы с головной болью

Вышли наружу печали и памяти

Воспоминания и любови

Жир и масло, одряхлевшие мышцы

Зачерствевшая кожа на пальцах

Желчь и моча

Совесть

Беззубой улыбкой оскалилась —

Вспотевшая и довольная.

Взопревшая — до сальных пятен грубых сосков

В иллюзиях — алых

Упругих

Всегда в чьих-то пальцах и дешёвом шампанском

Кавказском

Лучше, чем у других и у многих

Твёрдые пятки и мозольный соскоб

Трещины и проклятия

Собрать вещи и разорвать на хер их

Сложить время и постоянный дом

В воскресенье

В грозу

Ливень

Шторм.

Посмеётся и не посмеет встать

Уронив себя

Распластав

Расхохотавшись до приступа голода

Заржав как кобыла

Охомутанная

Оводом

Задев ногой с редкой жёсткой щетиной

Жестяные банки

Выстроенные пирамидой на полу без умысла

Без причины

Шмыгнув носом и втянув благовония

Закатив глаза

Закрыв руками лицо

Занавешены окна и закрыт холодильник

Тело вымыто

Ногти пострижены

Взбитые сливки оголодавший кот слижет

И попросит ещё

Осознание

Ступор

Агония.

Озарит и люто утопит

Возлюбит

Восхвалит и превознесёт

Обагрив своей кровью

И обездвижив умением

Удовлетворять

Даже под самой последней

Под действительно крайней плотью

Недолго

Скрыв посмертное отвращение

Отменяя поздние ужины и возвращения

Раскрывшись полностью слишком рано и многим

Окурив себя и оболгав