Veritas

Она вовсе не забыла о празднике. Просто замоталась: дела королевства валятся на неё бесконечным потоком, который надо разгребать. И пусть Далеон часто бесит её своим отвратным поведением, не достойным короля, Люц не собиралась оставлять его без подарка.

Она даже в тайне надеялась, что на волне праздника они поговорят по-человечески, придут к компромиссу, начнут сотрудничать. Явился же Далеон на встречу с послами! Ещё не все потеряно!

За окном разгорался поздний вечер. Музыка с бала едва долетела до крыла императрицы — лишь гулкое почти неуловимое эхо. Охраны в коридоре не было: похоже, король отослал. А по какой причине — Люц думать не хотелось.

Она замерла под дверью, не решаясь войти. Сердце грохотало в ушах, ладошки предательски потели.

Фарси сама не понимала, какого Тырха на неё нашло. Почему она так волнуется? Далеон не тот, кого она когда-либо стеснялась. Ненавидела, презирала, плевала ядом в лицо, но уж точно не робела!

Собравшись силами, Люц занесла кулак, чтобы постучать, но тут створка слегка приоткрылась от сквозняка, и до девушки донеслось кокетливое щебетание:

— Ах, Ваше Величество, вы так великодушны! Не представляю, как вы до сих пор её терпите. Такая высокомерная и наглая. Всего лишь человечка, десница, а вертит всеми в замке так, словно стала императрицей!

— Фуу, и правда! — поддакнула вторая. — Наглая. Кем она себя возомнила? Ни рожи, ни кожи, безродная сиротка. А гонору сколько!

— Она же даже не поздравила вас! — пропищала третья. — Ни вчера на балу, ни сегодня.

— Какое неуважение! Эта девка не достойна быть вашей десницей, мой господин, раз даже дату вашего дня рождения запомнить не может.

— Чего ты хочешь? — фыркнула очередная. — Она же человечка! У них в головах умные мысли не задерживаются.

— Она просто занята, — послышался тихий голос Далеона с нотками досады. — Или закрутилась в делах и позабыла. Люция помешана на власти и репутации, ей лю́ба власть, на меня же ей плевать. Так что расслабьтесь, девочки, она не захочет стать моей императрицей даже под пытками.

Он безрадостно хмыкнул и глотнул вина.

Люц неприятно кольнуло в груди. Так вот, что он о ней думает? И самое главное — считает это правдой. Но ведь всё совсем не так! Она старается ради королевства, ради него!

— Как можно!.. — возмутилась ещё одна «фаворитка», но тут же замурлыкала точно кошка и, судя по шуршанию ткани, полезла ластиться к Далеону: — Вы же прекрасны! Самый очаровательный лэр во всем Ригеле! В вас невозможно не влюбится. Невозможно не захотеть… стать вашей… императрицей…

Слова прерывали звучные чмоки. Затем зашелестела ткань, кто-то из девок нетерпеливо застонал.

Люцию трясло. Надо уйти, но её словно приклеило к полу.

— Она, видимо, не только глупа, но и слепа! — подхватила очередная.

— Обидела вас.

— Не уважает.

— Бессердечная.

— Жестокая.

— Не женщина, а глыба льда!

— Может она вовсе — фригидная?

Громкий смех Далеона заглушил ворох новых мерзких предположений.

Левую руку Люции прострелило болью. Она беззвучно охнула и разжала кулак, в котором всё это время сжимала коробочку, да с такой силой, что промяла пальцами крышку и оставила на обшивке борозды от ногтей.

«Фригидная значит?» — припомнила фарси, стискивая зубы до скрипа.

Внутри неё всё кипело и клокотало от гнева. Источник магии под ребрами бунтовал, вращался, грозя подкатить к горлу и вырваться с тошнотой или смертоносным заклятием.

И тогда все узнают, что она не просто «человечка», а владелица редкой и опасной магии слова, которой до неё владели лишь Духи. Она могла бы заставить их заткнуться навсегда, убить всех одним приказом.

Жестокая, бессердечная, глыба…

Фригидная…

Люц сжала коробку до жалобного хруста и бросила под ноги.

Зря она надеялась на конструктивный диалог с Далеоном.

Зря.

Если он о ней того же мнения, что и его плешивые бабенки…

— Чёрт! — шикнула Люц, и прикрыла ладонью предательски защипавшие глаза.

А как он заливал ей в уши о своём безумном влечении ещё пару месяцев назад! Как активно доказывал это страстными поцелуями и жадными ласками под сенью ивы в роковой Самайн! И где теперь это всё? Где?!

Люция фыркнула, резко повернулась на низких каблуках и зашагала прочь.

* * *

Тем временем Далеон пил вино и бродил осоловевшим взглядом по смазливым лицам фавориток, сотканным из гламора и морока.

Какие страхидлы скрываются под масками можно только догадываться.

Они скалили зубы в улыбках и хищно сверкали не человечьими глазами, в которых точно не было «любви» и «уважения». Только жажда наживы, статуса, короны, власти, ещё, быть может, похоть.

Сам по себе Далеон им не нужен.

Никому не нужен.