Veritas

— Отдохните, как следует, — он небрежно махнул кистью,

посылая их

позволяя им уйти.

Латиэль снова присела в подобострастном реверансе.

— Благодарю за вашу щедрость, Ваше Величество!

Глаза короля опять нырнули, куда не следует. А вырез платья натянулся до опасной грани.

— Да-да, конечно. Увидимся, прелестная.

Девушка хихикнула и упорхнула вслед за родственничком, оставляя за собой нежный флёр вишнёвых духов, от которых у Люц горчило на языке.

— Прибыл Его Светлость Аттис Дракаер!

Мечтательное отупение слетело с Далеона. Брови нахмурились, глаза сузились, губы поджались в одну белую, гневную линию, ноздри раздулись, пальцы впились в подлокотники трона из вулканического стекла с такой силой, что не будь оно столь крепким и пропитанным древней магией, наверняка бы треснуло.

В тронный зал вошёл сын покойного Военного Министра, ныне — граф и на четверть орк Аттис Дракаер.

Дорожный плащ с мехом трепыхался за его спиной из-за быстрого шага. Тёмно-синий колет сидел на плечистой мускулистой фигуре, как влитой. Чёрные штаны плотно обхватывали сильные бедра, на высоких сапогах застыли капли от растаявших снежинок.

Аттис откинул капюшон и длинные каштановые волосы с белыми прядями, заплетёнными в косички, рассыпались по плечам.

Оливковая кожа, зелёные очи, резковатые черты лица, слегка выступающая вперед челюсть с крупными резцами. Не такими здоровенными, как у чистокровных орков, но заметными.

— Ваше Величество! С Праздником вас! — звучно пробасил он. Голос отразился от сводов эхом. В зал вошли слуги со свертками дорогих тканей. Тафта, парча, бархат, муар с золотым и серебряным шитьём. Всё пёстрое, нарядное и ужасно красивое.

— Что ты здесь забыл? — оскалил клык Далеон и откинулся на спинку кресла в притворном равнодушии. Постучал чёрными когтями по подлокотнику. — Аудиенция с вассалами Севера состоялась вчера. И вы не соизволили явиться. А сегодня день послов…

— Премного извиняюсь! — до земли склонился юный граф. Была забавно наблюдать, как такой крупный детина теряется и кланяется перед тоненьким и маленьким (в сравнении с ним) повелителем. Далеона это не позабавило, а только разозлило ещё пуще, судя по тому, как он заелозил на кресле. — Меня задержали некоторые обстоятельства, из-за которых я как раз и прибыл сегодня в составе послов.

Король замер и навострил уши, Люц подбодрила юношу.

— К чему вы клоните граф?

Он поднял голову и распрямился. Люция мягко улыбнулась, и Аттис ответил тем же.

Кто-то рядом тихо рыкнул. Фарси глянула на Делеона, он гулял желваками по побелевшим скулам.

«Показалось?».

— Как вы знаете, — начал граф Дракаер. — Моя мать сильфида, а отец — полуорк. Дальние родственники по линии отца связались со мной и попросили выступить от лица народа орков. — Он резко выдохнул и подобрался. — Орочий каганат готов присоединится к Ригелю, если король лично прибудет на их земли, к наместнику, для принятия его клятвы служения.

Гости разинули рты. Ничего удивительного: орки — последние от кого Ригель ожидал поддержки. Они, как никто другой, признают лишь силу, а Далеон ещё не успел проявить себя на подобном поприще.

Орки пусть и малочисленны, но тканепроизводство у них — выше всяких похвал, а их воины (даже не чистокровные) — лучшие охранники для тех же торговых караванов. Союз с ними был бы весьма кстати, а союз без брачных обязательств — вовсе сказочная перспектива.

Но всё это звучит как-то странно. Слишком заманчиво.

И подозрительно.

Особенно часть с прибытием на чужую территорию. Уж не ловушка ли это?

Далеон разомкнул чувственные губы, чтобы что-то ответить, но Люция опередила его:

— Уважаемый граф! Мы ценим столь щедрое предложение наших степных друзей, но такие решения не принимаются сходу. Нужно многое продумать. От безопасности короля в поездке, до существ, которым мы доверим правление в его отсутствие. И, вы не хуже меня знаете, о насущных делах внутри нашего королевства. Пока что король не может покинуть свою твердыню. Но если правитель орков пожелает прибыть ко двору сам… — посмотрела с намёком, — мы будем только рады.

Аттис тихо хмыкнул и элегантно кивнул.

— Я передам ваши слова наместнику, сиятельная Люция.

— Непременно, — рыкнул Далеон и зверски оскалился. — Отправляйтесь сегодня же, вечером. Как отдохнёте. Не будем заставлять ждать наших «друзей». Турхвуй на уй, эбун-бадун! — пожелал на орочем, и в глазах его засверкали смешинки.

Зал погрузился в смущённое молчание. У Люции кончики ушей пылали, от стыда за монарха; хотелось провалиться и одновременно шибануть его по башке, чтобы вправить мозги.

Никто не говорит на орочем в приличном обществе! Это все знают! Он уместен лишь на их территориях. Только там посыл в пешее эротическое, каком к верху — воспримется, как лучшее пожелание удачного пути.

Щёки Аттиса горели румянцем, но он белозубо улыбнулся, искренне, по-мальчишески; поклонился со всем почтением и удалился.

* * *

Люция шла к покоям Далеона и сжимала в ладони бархатную полуночно-синюю коробочку — подарок ему на День Рождения.