Veritas

Наученным взором она отыскала подходящие клинки: длиной с локоть, без гарды, тонкие и легкие. На удивление, острые. Скинула дублет, оставшись в шёлковой рубашке, собрала длинные волосы в хвост, вооружилась и заняла позицию в центре просторного каменного зала, напротив соперника.

Она смотрела в его зелёные глаза, в которых сквозила решимость; на торчащие из-под нижней губы резцы; на бугрящееся мускулами тело, на котором выступили бисеринки пота; на вострый меч в правой руке… и тело охватило привычное волнение. Оно проникало в вены, как яд, пузырило кровь, разгоняло сердце, углубляло дыхание.

Люция успела соскучиться поэтому опьяняющему чувству восторга и страха. Как давно из-за бумажной волокиты, ей не удавалось навестить полигон! Размять косточки, подраться.

Теперь же она в тренировочном зале, готовится сразиться с графом, которого рассматривала себе в мужья, мускулы сводит от напряжения и левую руку, как назло, потряхивает. Ну, ничего!

Она не слабая.

Совсем не слабая.

Справится.

По-другому быть не может.

— Начали! — объявил Виктор, и противники сорвались с мест.

Клинки схлестнулись, высекая звон и металлические искры. Аттис явно её жалел, не прикладывал полной силы, использовал одну руку вместо двух, внимательно всматривался в её напряженное лицо, чтоб не передавить. Дурак! Ей не нужны поблажки!

Люция отбила меч и ударила локтем в открытое солнечное сплетение. Аттис охнул и отпрянул, схватившись за грудь.

— Как коварно!

— Не зевай! — цыкнула Люц.

И они снова сцепились в каскаде быстрых ударов.

Люция не сдавала позиции, уклонялась юрко, как мангуст в схватке со змеем, целилась в незащищённые места и пару раз царапнула террина по голой коже. Но что ему обычный металл? От острого лезвия даже следа на теле не осталось. А вот Люц пришлось бы не сладко.

Мужчина стал осторожнее. А когда фарси чередой быстрых атак начала загонять его за пределы очерченного на полу квадрата, взял меч в обе руки и бить стал в разы сильнее и точнее. И всё равно не достаточно! Мало! Что толку от такого боя?!

Люция парировала удар, резко нырнула вниз и сделала подсечку. Аттис пошатнулся, она подскочила и ударила навершием гарды ему в челюсть. Зубы клацнули. На-четверть-орк зарычал, отскочил и схватился за больное место. Зыркнул на фарси по-волчьи.

— Сдаёшь позиции, друг? — насмешливо крикнул Виктор, но напряжение в голосе не укрылось от девушки.

Она ухмыльнулась. Самодовольно, глумливо, как часто делал коронованный придурок. Поиграла кинжалом.

— Кажется, граф, не боится продуть девчонке, братец!

— Ну, погоди! — прорычал террин и ожидаемо кинулся на неё с новым яростным запалом.

Теперь меч воина разил, словно боевой топор, и обрушивался на скрещенные клинки Люции со всей мощью. Встречать прямые атаки стало невыносимо, левая рука всё сильнее ныла, а под рёбрами вращался магический смерч, готовый прийти на помощь хозяйке по первому зову. Но Люц не давала ему выхода: это физическая дуэль, а не магическая.

И она хотела доказать, в первую очередь себе, что травма, оставленная деймоном-химерой, не ослабила её, не сделала никчёмной, не убила к чертям собачим её навыки «танца меча».

Потому что иначе ей грозит смерть.

Слабые не выживают на вершине терринского общества. Даже сильные — как показал Магнус, Кейран и Рагнар — легко умирают. Но лучше уж быть, как они и прожить несколько веков, чем бездарно погибнуть в жалкие неполные двадцать.

Люция решительно вдохнула и ринулась на противника со всем остервенением. Клинки со свистом вспарывали воздух. Аттис уклонялся и отбивал хаотичные выпады; некоторые задевали его, но юноша не замечал легкой боли и напила на фарси с каждым мигом всё активнее. Черты лица ожесточились, губы растянулись в зловещей одержимой улыбке, в очах пылал огонь, в жилах кипела лава.

Граф парировал удар и ударил кулаком слева. Люц пропустила атаку над грудью и кувыркнулась вбок. Вскочила словно разжатая пружина, метя кинжалами в грудь. Аттис встретил удар мечом и отбил лезвия вверх. Выкинул вперёд свободную руку, но девчонка ушла в сальто и швырнула в прыжке кинжалы. Один вошёл в землю, второй пришпилил мысок сапога.

Аттис охнул, скорее от удивления, чем от боли, и Люция с усмешкой рванула вперёд для решающего удара. Выхватила из земли клинок, распрямляясь, целясь в горло. Дрогнувший кадык уже стоял перед глазами, когда левую руку прострелила дикая судорога. Люция закричала без звука, оружие выпало из ослабших пальцев, а меч неудавшегося жениха уже летел ей в лицо.

— Люция! — крикнул Виктор.

Глаза Аттиса расширились в ужасе: он не успевал прервать атаку!

Чёрный кинжал влетел ему в кисть и выбил из руки оружие. Оно улетело со звоном в конец зала, на-четверть-орк охнул, схватившись за рану, заметил, кинувшегося к ним Виктора (это он спас сестру в последний момент), и тут же склонился к упавшей на колени девушке.

— Ты как? — спросил с неподдельным беспокойством и накрыл ладонью её плечо.