Верю – не верю

Восемнадцатого марта Милица Андреевна шумно праздновала свое шестидесятилетие. Ожидались гости в количестве семи человек, всем заранее разослали красиво оформленные приглашения. Лина Георгиевна с утра пораньше трудилась на ее кухне: пекла свои знаменитые пироги, на сей раз один большой с картошкой и грибами и два маленьких с яблоками и корицей. А именинница занималась собой – выбирала подходящий наряд, причесывалась и волновалась.

Особый шарм мероприятию придавал тот факт, что делала это Милица Андреевна уже во второй раз, потому что шестьдесят лет ей исполнилось в сентябре позапрошлого года. Ну и что, если дама, выглядящая гораздо моложе своих лет, решила привести в соответствие форму и содержание, для чего пришлось отмотать время назад? Вреда от этого никакого. К тому же ей срочно понадобился повод собрать всех вместе у себя дома. Не ждать же до осени, в самом деле?!

Лина Георгиевна трудилась в кухне и делала вид, будто сердится. Она знала, что у подруги день рождения осенью, а сейчас Милице – шестьдесят один с половиной. Но она была женщиной великодушной, и беспокоило ее отнюдь не это. Беда в том, что Милица категорически отказалась посвятить подругу в суть дела. Да еще и мотивировала это тем, что Лина якобы не умеет держать себя в руках, при первом же случае норовит удариться в слезы, а еще у нее на лице все написано, поэтому из стратегических соображений ей просто лучше ничего не знать. И теперь Лину Георгиевну распирали, как дрожжи тесто, противоречивые эмоции. С одной стороны, Милица отчасти права – Лина всегда отличалась эмоциональностью, а в последнее время и вовсе переходила от слез к смеху мгновенно. С другой стороны, признавать это было обидно. И ждать кота в мешке, обещанного на сегодня, тоже обидно. Милица, посторонний вроде бы человек, так много сделала для их семьи, что стала почти родной, а родню надо поддерживать, а не расспрашивать. Если добавить сюда любопытство, которое росло буквально ежеминутно, то станет понятно, почему Лина Георгиевна, хлопоча в кухне, постоянно вздыхала, произносила шепотом длинные монологи или усаживалась на табуретку, сосредоточенно глядя перед собой в пространство и забывая обо всем на свете. Чудо, что пироги при этом все же удались, судя по запаху, который распространялся из кухни на всю квартиру.

На запах выплыла из комнаты и хозяйка дома. Лина Георгиевна, только что привставшая с табуретки, чтобы начать чистить яблоки, приоткрыла рот и молча села обратно. Довольная произведенным впечатлением именинница прошлась взад-вперед по тесной кухоньке, чтобы аудитория могла насладиться зрелищем. Посмотреть было на что. На Милице Андреевне было прелестное летнее платье в мелкий цветочек, оно отлично сочеталось со светлыми босоножками. Но поверх всего этого легкомыслия был надет серый милицейский китель.

– Да ладно, не пугайся, – великодушно утешила она подругу, насладившись произведенным эффектом. – Я сниму, когда гости придут. Так просто… к случаю. Были, знаешь ли, когда-то и мы рысаками. Я, между прочим, майор милиции в отставке. Полгода до подполковника не дослужилась… Но связи у меня остались, имей в виду. А впрочем, сама увидишь. Слушай, пирог с картошкой уже готов? Дай кусочек, с утра ничего не ела.

– Ни за что, – заявила Лина Георгиевна. – На что будет похож надкусанный пирог?

– А отрезать? Я кусать и не буду… – с надеждой уточнила Милица Андреевна. – Ну, пожалуйста!

– Не дам. Как я поставлю на стол пирог с откромсанным куском? – оскорбилась Лина Георгиевна. – Съешь хлеба с маслом… именинница.

– Я для кого стараюсь? – возмутилась Милица Андреевна. – Для себя?

– Для нас, для нас! Вера на тебя молиться готова! И Вадик от нее не отходит. Я потому и домой уехала. Теперь я за Веру спокойна, – зачастила Лина Георгиевна, отрезая хлеб, намазывая маслом и укладывая сверху колбасу. – Вот, кушай на здоровье! Чайку погреть?

– Погрей, – разрешила Милица Андреевна. – Молодым надо помогать. Они глупые! Особенно Вадим. Это надо же – поверить в такое!

– Мила, но кто же это все устроил? – не выдержала Лина Георгиевна. – И зачем ты все это придумала с днем рождения? Кто еще придет? Восьмой – кто? Я голову сломала. Я, ты, Вера с Вадимом, Маша с мужем, Арина. А еще кто? Хватит уже в молчанку играть, честное слово! Я же не маленькая, имею право знать, что ты тут затеваешь!

От необходимости отвечать Милицу Андреевну избавил звонок в дверь – пришли первые гости. Странно, но они явились точно в том порядке, который только что озвучила, загибая пальцы, Лина Георгиевна. Она каждый раз выбегала из кухни узнать, кто пришел, и любопытство, смешанное с испугом, сменялось на ее лице разочарованием. Сегодня ее больше всех интересовал загадочный восьмой персонаж. Если, конечно, не считать пироги с яблоками и корицей, которые, по ее расчетам, надо было ставить в духовку, когда явится последний гость и все сядут за стол есть салаты и пирог с картошкой. Тогда все будет горячее.