Верхний мир

Просмотрела заметки, которые сделала перед занятием у себя в голове. Во-первых (и вопреки новому выпуску Daredevil), у слепых нет никакого особо продвинутого слуха или там обоняния: они просто привыкли немного больше слушать свои остальные, оставшиеся чувства. Во-вторых, слепые реально моргают, а значит, надо будет точно выверить тайминг сканирования. Если удастся, сделаю два. В-третьих, что важнее всего, большинство сертифицированных слепцов на самом деле не абсолютно слепы. И только приставив сканер радужки к самому глазу доктора Эссо, я узнаю, видит он мои манипуляции или нет.

Явился он в Канторовских кинетических наушниках (версия 2033 года), которые с непринужденностью фокусника засунул в переднее отделение рюкзака. Выйду я отсюда только с его биометрией в кармане – по-другому никак. План у меня был, и самое рискованное в нем – держать себя в руках вплоть до той отметки, когда придет пора привести его в исполнение.

– Вижу, вы опять брови сделали, – выдала я экстраобыденным тоном. – Не поймите меня превратно, я и свои частенько выщипываю. Но вы, я смотрю, реально фанат.

Мы с Оливией решили, что придется второй раз кряду корчить из себя акулу – никаких послаблений. Честно говоря, знать, что он не отошьет меня какой-нибудь шпилькой насчет моей собственной внешности, было весьма утешительно. С прыщом размером с горошину посреди лба и почетным школьным титулом «доска-два-соска» пуленепробиваемой я, мягко говоря, не была.

– Спасибо за комплимент, – с абсолютным покерфейсом ответствовал он. – Сохраняй тот же оптимизм, когда будешь подбадривать товарок по команде со скамейки запасных на выходных.

Ого.

Один-один.

Пришлось проглотить ком в горле, прежде чем отвечать.

– Если бы наша полузащита не была такой бандой ублюдков, голов у меня насчиталось бы куда как больше.

– Точно, – согласился он. – А если бы мой банк был пощедрее, я бы сейчас в «Ролексе» щеголял.

– Да, но… То есть типа… Ну…

Вежливо подождав, не скажу ли я что-нибудь еще, он махнул на свободный стул напротив своего.

– Ну-с, начнем?

Через пятнадцать минут я все еще сидела сиднем, так и не сумев пока завязать нужную дискуссию. Его физиономия была на фут дальше нужного, чтобы рисковать лезть за сканером. Надо подобраться гораздо, гораздо ближе, а для этого начать думать головой. Терпение, твердила я себе. У нас есть план, надо только потерпеть.

Он, как и следовало ожидать, заставил меня вслух прочесть домашнюю работу.

– Как бы медленно или быстро ты ни двигался в пространстве, – сказала я, – свет все равно будет двигаться на триста тысяч километров в секунду быстрее тебя. Невзирая ни на что.

ДАВАЙТЕ ЭТО ОБСУДИМ.

Я на самом деле реально кучу времени потратила на всю эту шнягу вчера вечером, но даже пропялившись на страницу полный час, даже близко не подошла к годному ответу. Если я выкажу интерес к этим его монологам-посреди-урока, это вряд ли так уж сильно его удивит. (Брови на лоб, да, косматые брови.) Пусть думает, что я занималась спустя рукава. Убеди взрослого, что тебе интересно то, что интересно ему, и он станет есть у тебя с руки.

– И? – он наклонился вперед.

– И в этом нет никакого смысла.

– Да ну?

– Я вот реально всю ночь голову ломала, зачем вы меня так мучаете.

Он хихикнул себе под нос.

– Звучит дико, я понимаю, но важно, чтобы ты уже сейчас разобралась с этой темой. – Он начал постукивать ногой по полу. – Так ты точно поймешь все остальное, что я собираюсь тебе рассказать.

В груди у меня сперло, шея напряглась так, что я ею пошевельнуть не могла. Мама? Это о ней он собирается меня просветить? Может, доктор Эссо специально сам меня нашел? Может, это из-за нее он здесь?

Так. Стоп. Надо сосредоточиться. Не фиг слишком долго купаться в смутных надеждах. Если один мимоходом брошенный коммент в состоянии развалить тщательно спланированную ловушку…

Порывшись в рюкзаке, он шлепнул на стол свой «кастер», улыбаясь, как малолетний мажор на Рождество. Я так до сих пор и не понимала, чего он так фанатеет со всей этой физики, но собиралась честно глотать все, что он говорит, – о чем бы он ни говорил.

– О’кей. – Я тихонько набрала воздуха и напомнила себе, что нужно пользоваться примерно тем же лексиконом, что и он. – В общем, я придумала свой собственный эксперимент – только чтобы доказать, как нелепо утверждение в вашем уравнении.

– Валяй, – сказал он с тем же энтузиазмом, который демонстрировал с самого начала.

– Ага. Короче, представьте, что на Данготском стадионе находимся только я, вы и моя сестра Оливия. Оливия сидит на трибунах, а мы стоим на средней отметке поля. У вас в руке фонарик; вы включаете его и показываете на ворота. А я по какой-то непонятной причине решаю побегать за пятном света.

Над столом появилась голограмма, почти идеальное отображение описанной сцены.

– Подходяще, – сказал он. – Я слежу за твоей мыслью.

Если он еще раз скажет «подходяще», я ему в лицо заору, подумала я, но вслух продолжала как ни в чем не бывало: