Верхом на ракете

Эти опасные моменты должны были стать предупредительными сигналами для руководства NASA, указывая, что шаттл никак не назовешь пригодной для эксплуатации системой. Они свидетельствовали о проблемах, которые случаются в начальной фазе испытаний любой сложной аэрокосмической машины. Каждый военный TFNG сталкивался с этим, летая на новых авиационных системах. На самом деле мы привыкли видеть на доске объявлений в комнате дежурной смены срочные уведомления о вновь выявленных сценариях отказов на моделях самолетов, которые успешно эксплуатировались десятки лет. В этом суть полета на аппаратах с высокими техническими характеристиками. Такие машины исключительно сложны и работают на пределе допустимых режимов эксплуатации. Соответственно вел себя в полете и шаттл, и в ходе его эксплуатации нас, безусловно, ожидало множество сюрпризов. Но даже если бы программа Space Shuttle продержалась до тысячного полета, я уверен, что время от времени инженеры говорили бы: «Твою мать! Я даже не предполагал, что такое может произойти!»

На самом деле шаттл не был пригоден к эксплуатации, и все эти критические ситуации — пожар на STS-9, проблема с тормозами на 51-D, отказ при выведении на орбиту на 51-F, история с клапанами на 61-C, не говоря уже о том, что происходило с кольцевыми уплотнениями ускорителей SRB, — недвусмысленно предупреждали об этом. Однако ничего не менялось. Шаттл продолжал летать с пассажирами и без системы аварийного спасения в полете — две наиболее яркие характеристики его работы. Пули, от которых удавалось увернуться, высшее руководство воспринимало как доказательство того, что резервные системы шаттла всегда позволят вырулить к победе. Астронавты же в подобных ситуациях, когда все висело на волоске, видели экспериментальную сущность космического корабля. Когда резервные системы спасали шаттл, мы воспевали гений инженеров, точно так же как наше руководство. Боги «Аполлона» были чертовски могучими. Но мы знали и то, что эти инциденты были всего лишь вершиной айсберга. В конструкции шаттла крылось еще много неведомых монстров, и, если они поднимут свои уродливые головы, дублирующих схем может оказаться недостаточно, чтобы спасти нас.

Опасения астронавтов относительно эксплуатационных характеристик шаттла, отсутствия системы спасения и пассажирской программы должны были быть услышаны каждым ключевым менеджером — от Эбби до директора Центра Джонсона и до администратора NASA. Однако этого не происходило. Мы боялись сказать хоть слово, которое могло бы поставить под угрозу наше место в очереди в космос. Мы не были похожи на нормальных мужчин и женщин, которых беспокоят финансовые аспекты потери работы, неспособность сделать взнос по ипотеке или заплатить за учебу ребенка. Мы боялись утратить мечту, потерять то самое, что делало нас нами. Когда дело касалось нашей карьеры, мы не хотели рисковать. Эффективные лидеры сделали бы все возможное, чтобы вырвать с корнем этот страх. Джордж Эбби, директор JSC и администратор NASA должны были быть частыми гостями Отдела астронавтов и активно интересоваться тем, что тревожит нас. Каждый из этих визитов следовало начинать с таких или подобных одобряющих слов: «Ничто из того, что вы можете сказать мне, не поставит под угрозу ваше место в очереди на полет. Ничто! Если вы считаете, что я делаю какую-нибудь глупость, я хочу услышать это!» Во время своей карьеры в ВВС я встречался с такой формой лидерства много раз. Я видел ее в одном полете на F-4, где моим пилотом был человек с генеральскими погонами, а я был первым лейтенантом — и боялся. Мне никогда не приходилось раньше летать с флаг-офицером. Но этот человек был лидером, который понимал, как страх может поставить под угрозу работу команды, и сделал все от него зависящее, чтобы снять его. Когда моя нога ступила на трап самолета, генерал остановил меня и сказал, показывая на свое плечо: «Посмотри на эти звезды. Если я сделаю ошибку, они не спасут нам жизнь. Если ты увидишь в этом полете что-то, что покажется тебе подозрительным, скажи мне. В самолете нет званий. Полет сам по себе достаточно опасен, не хватало еще, чтобы члены экипажа боялись высказаться». Этот момент придал мне сил. Отдел астронавтов отчаянно нуждался в подобном разговоре, но такого не случилось. Страх управлял нами — страх, укорененный в постоянной привычке Эбби держать в секрете все, что касается назначений в экипажи. Мы должны были держать рот на замке.